Воздух пронзил жуткий скрежет подвески, когда ржавый пикап Марка, кашляя и дёргаясь, въехал на парковку у торгового порта, оставляя за собой густые клубы чёрного дыма. Казалось, ещё немного и машина издаст последний, предсмертный стон, после чего рассыплется в пыль прямо на дороге.
Он медленно кружил по стоянке в поисках места, вызывая шквал раздражения у остальных водителей. Кто-то сигналил, кто-то выкрикивал ругательства, а один слишком ретивый метнул в пикап бутылку с водой, но попал в асфальт, выразив общее настроение. Сквозь окна слышались обрывки фраз: «Чего он там ищет?», «Динозавр на колёсах!», «Вали уже, развалина!»
Когда пикап наконец занял свободное место и с хрипом затих, тормоза жалобно взвизгнули, словно умоляя больше их не трогать. Двигатель последним усилием рявкнул и захлопнулся, будто закрыл за собой крышку гроба. Марк бросил взгляд на часы и не спешил выходить. Он дождался, пока разойдутся зеваки и рассеется чад выхлопных газов.
Перед глазами всплыли последние минуты в квартире: крик, сорванный голос Клэр, её горящие глаза. Она метнула в сторону стола кухонный фартук, словно ставила точку.
– Опять уедешь бухать в свою дыру?! -зашипела она, -или всё-таки останешься и будешь человеком?
– Я… я пытался найти другую работу, -пробормотал он, зная, как это прозвучит. Слабым оправданием. Жалкой попыткой уцепиться за прошлое.
Клэр молча смотрела на него, будто на пустоту, а потом зазвонил телефон. Марк воспользовался моментом: схватил сумки и выскользнул за дверь, не сказав ни слова. Как вор. Как трус.
Он не понимал, почему всё рушится. Когда-то она восхищалась его увлечением океаном, тем, как он рассказывал о биологических импульсах морских существ и законах приливов. А теперь всё, что он слышал это упрёки. Возможно, дело не в маяке. Возможно, всё началось ещё тогда, после аварии в лаборатории и увольнение. Когда его выгнали с позором, а он лишь хотел сделать открытие для человечества. После того, как они потеряли… Марк сжал кулаки. Эту мысль он гнал прочь.
Он достал из бардачка блокнот, пролистал до нужной страницы и аккуратно приписал пункт под номером шесть: «Поговорить с Клэр. Или отпустить». Слова дались тяжело, как заноза под ногтем, но это нужно было сделать. Отсиживаться вечно на маяке не получится, а на другую работу он не пойдёт –ему нравилось здесь.
В этот момент из радиоприёмника донёсся голос диктора: «…задержаны трое участников радикальной эко-группировки “Багровые стрижи”, после того как они сорвали аукцион на набережной…» Марк вздрогнул. Его внимание тут же обострилось. Он слышал об этой группе. Слушал каждое их обращение. И в каждом слышал себя. Особенно в словах женщины в алой маске, лидера ячейки, чьи выступления транслировались в даркнете -он хранил одну из записей в старом ноутбуке на маяке.
Они говорили о том, как океаны умирают. Как нефтяные пятна и выбросы губят всё живое. Как учёные молчат, потому что их купили. В её голосе был огонь. И каждый раз, слушая, Марк чувствовал себя не таким уж бесполезным, ведь когда-то он работал на благо общества и был неподкупным.
“Багровые стрижи” выступали не только в даркнете, хотя там у них заявления были жёстче, но и по телевизору. Марк понятия не имел, как их записи могли крутить по утренним новостям, и кто позволил это делать –указание явно шло свыше.
Однако тот, кто это сделал добился своего –выступления со временим превратились в шоу, и никто не воспринимал их всерьёз. Но Марк знал, как учёный, что “Багровые стрижи” говорили правду про глобальное потепление и власть корпораций. В каждом выступлении они затрагивали всё новую тему, но мир настолько ослеп, что не замечал этого.
