Василиса: остановить Полночь.
Бубен звонкокожий
Зазвенел упруго.
Заходился в дрожи,
Выходил из круга.
Выходил из тела,
Превращался в птицу,
Там, где всадник белый
Гонит ночь-волчицу.
Зыбкими крылами
Ударял незримо.
Тонкими мирами
Проносился мимо
Чёрного тумана,
Синего рассвета,
Где душа шамана
Донага раздета.
Пролог
Сегодня был важный день. Мама
согласилась встретиться с импресарио и обсудить детали контракта,
который предлагал ей Большой театр. Почему-то она решила, что
Василиса обязательно должна присутствовать на обеде. Отец поддержал
идею:
– Правильно, – сказал он, не
отрываясь от газеты. – Это произведёт хорошее впечатление.
Встреча началась со стандартного
обмена любезностями. Василиса ответила на пару обычных вопросов об
учёбе и оценках, после чего её оставили в покое. Теперь оставалось
подождать, пока мама и её будущий начальник исчерпают запас
светских тем и перейдут к делу.
– Мне надо ехать на хор, – сказала
Василиса, когда на столе, наконец, появился образец трудового
соглашения.
– Да-да, конечно, – сказала мама,
погружаясь в изучение бумаг.
На самом деле Василиса никуда не
торопилась. Не желая слушать деловые разговоры, она решила
прогуляться по парку, попинать листья и покормить лебедей в
пруду.
Парк находился в двух шагах от
ресторана, где мама Василисы вникала в юридические тонкости
контракта. Закинув скрипку за спину как ранец, девочка вошла в
распахнутые ворота. Извилистые дорожки были усыпаны красно-жёлтыми
листьями, гипсовые статуи напоминали взобравшихся на постаменты
белых призраков. Василиса миновала вереницу пустых лавочек, шаркая
ногами и вдыхая запах опавшей листвы. Она размышляла о том, как
изменится её жизнь, если мама всё-таки подпишет контракт.
Когда журналисты спрашивали Анастасию
Чернову, не угнетает ли её жёсткий гастрольный график, она
отвечала, что всем довольна. Но Василиса знала, что мама страдает
от депрессии и мигрени, и что постоянные переезды утомили её.
Черновы меняли адреса чаще, чем другие люди меняют обои на кухне.
Санкт-Петербург, Новосибирск, Прага, Берлин, Париж, Краков…
родители были постоянно заняты, и большую часть времени Василиса
была предоставлена сама себе. Считалось, что она находится на
домашнем обучении, на самом же деле её образование сводилось к
урокам сольфеджио и ежедневным занятиям на скрипке или фортепиано.
Василиса любила путешествовать, но иногда чувствовала себя
обременительным багажом, который отец и мать пытаются спихнуть друг
другу.
Родители Василисы были выдающимися
людьми. Мама входила в десятку лучших оперных сопрано. Театры всего
мира засыпали её предложениями поучаствовать в своих постановках.
Она могла полгода жить в Милане, полгода в Вене, а вернувшись
домой, через месяц снова укатить на гастроли. Отец Василисы был
известным археологом, автором книг по русскому фольклору, истории и
этнографии. Он постоянно пропадал в командировках – то под Киевом,
то под Казанью или Псковом. Каждое лето, когда другие родители
везли своих детей на море или в горы, отец целовал Василису в щёку
и отправлялся на очередные раскопки. Иногда они не виделись по
нескольку месяцев. Но теперь всё могло измениться…
Аллея привела Василису к озеру.
Идеально круглое, оно напоминало огромный тигель, до краёв полный
расплавленным серебром. В неподвижной воде отражалось серое небо.
Девочка достала из кармана хлеб, который прихватила со стола в
ресторане. Лебеди, зная, что сейчас их будут кормить, уже спешили к
берегу; вода расходилась за ними буквой «V». Василиса размахнулась
и кинула кусочек хрустящей хлебной корки в воду. Сразу две птицы
бросились за ним, смешно вытягивая шеи. Девочка швыряла хлеб в
озеро и, посмеиваясь, наблюдала, как лебеди дерутся за угощение…
вот тут-то и случилось событие, раз и навсегда изменившее её
жизнь.
