Это присказка – не сказка,
сказка будет впереди…
В одном небольшом царстве, аристократическом государстве жил-был
царь Ириар - красавец, да удалец, каких еще поискать. Богатыми были
его владения, народ на землях его жил счастливо, работал усердно,
да нарадоваться на вседержителя не мог. Сам же царь больше всего на
свете жену свою любил, красавицу Людмилу: всем капризам ее потакал,
все прихоти удовлетворял, да наследников с каждым годом все
нетерпеливее ожидал. И вот, спустя пять лет надежд и всяческих
ухищрений царица понесла! Родилась у Ириара дочь, красивее и
талантливей которой не видел никто в округе.
Назвали маленькую царевну Василисушкой, да баловать ее стали
всячески, целыми днями восторгаясь ее прекрасным ликом и чарующим
голоском. Уж какие у царевны были волосы! Бывало выйдет она
прогуляться с нянюшками из терема, да как коснется солнце ее
роскошной густой косы, так переливы всюду и отсвечивают, словно
золото то было настоящее. Всем была царевна хороша: и телом, и
душою. За чтобы девочка не принималась - любое дело было ей по
плечу, все в ее руках спорилось.
Так росла Василисушка, а вместе с ней и таланты ее множились:
научилась она шить-вышивать вещи разные красоты необыкновенной,
научилась пироги да другие вкусности выпекать исключительные, нигде
ранее не виданные, да не опробованные. А уж как девушка песни пела
красиво - у любого насмешника дух перехватывало, да сердце щемить
начинало толи от радости, толи от тоски...
И лишь одно омрачало царя Ириара: никак его супружница не могла
сына ему выносить, наследника стало быть не было. Время шло, год
подкрадывался за годом, а дело с мертвой точки не двигалось. Ну а
потом и вовсе страшное случилось - царица Людмила захворала сильно,
да слегла от неизвестной лихорадки. Страшно печалились Ириар и
Василисушка, да только спасти матушку им не удалось, так и остались
они одни, как только царевне одиннадцать годков стукнуло.
Помутился с тех самых пор рассудок у царя, ведь больше всего на
свете он теперь за дочь единственную переживал. Запер Ириар царевну
в тереме, запретил выходить ей из дому, на люди показываться. И
вроде бы не сильно жизнь Василисы изменилась: наряды да украшения
ей дарили по-прежнему, книги заморские выписывали, учителей из
стран соседних да дальних привозили, только перестала девушка петь
совсем, забросила она вышивку и танцы, да целыми днями у окна
просиживала, умоляя батюшку выпустить ее на волю-вольную, учиться
как все. Ириар был непреклонен, окна в тереме магическим пологом
велел занавесить, да пускать наказал к царевне только трех служанок
проверенных - всюду ему заговоры чудились, да попытки
покушения.
Так и просидела царевна взаперти до шестнадцати лет, света белого
не видя, да побег планируя. Только вот зимой дцатого года
случилось, наконец, то чего Ириар все время опасался: на его
царство напал тать лихой, много люда погубил, самого его зарубил, а
Василису вместе с другими девками из терема царского Кощею за медь
да серебрушки продал, не распознав в бледной замученной девушке
прекрасной царевны.
За тридевять земель, в тридевятом царстве…
ГЛАВА 1
По широкому коридору, устланному коврами дорогими заморскими,
решительно двигался вперед не кто-нибудь, а сам царь Берендей с
верными советниками: маленьким округлым Усачом и длинным худым, как
жердь Жмыхом. Вседержитель тридевятого государства был зол как
никогда. Короткие седые волосы его были непривычно всклокочены,
синие глаза метали молнии, губы (и без того тонкие) превратились в
тонкую едва заметную линию, не оставляя сомнений в настроении
своего владельца.
Наконец, приблизившись к высокой двустворчатой двери, царь смог
выместить хотя бы часть гнева, скопившегося в мечущейся душе. Пнув
одну из закрытых створок Берендей, словно вихрь, ворвался в большую
светлую залу, гаркнув на ходу:
