Летние каникулы перед поступлением в
высшую школу по праву можно считать незабываемыми. Первый месяц я
по традиции провела у бабушки. Эта тёмная ведьма жила на окраине
города, в районе бедняков, была нелюдимой, терпеть не могла
невестку, но каждый год с нетерпением ждала меня. Думаю, это
потому, что я единственная её внучка. Отец оставил маму и ушёл к
другой женщине семь лет назад, живёт счастливо с тремя сыновьями,
но ни одной ведьмочки в его новой семье нет. Потому-то бабуля во
мне души не чает, да и Тиона, и братья мои – в будущем примерные
ведьмаки – тоже.
Вот у них я и провела последние две
недели, а после начался дурдом.
Вернувшись домой, я узрела
пополневшую маму, порхающую по саду, аки бабочка.
– Вельмира! – женщина расплылась в
счастливой улыбке и поспешила встречать дочурку. Я в это время
искала пути отступления, спиной чувствуя прохладу кованых ворот.
Если мама в радушном состоянии – быть беде. – Красавица моя, ты
вернулась!
– Нет, мимо проходила, уже убегаю! –
пролепетала я и повисла на воротах в тщетной попытке открыть их.
Сообразив, что вредные железяки выпускать меня не желают, полезла
через забор. Почему? Да потому что в прошлый раз, когда мама так
улыбалась, меня чуть не выдали замуж! А в позапрошлый – запихнули в
магическую академию. Видите ли школы ведьмовства – устаревшая
тенденция. Магичкой я не стала, слава богам, меня вернули в родной
класс, но психологическая травма осталась на всю жизнь.
Не удержавшись на заборе, с визгом
рухнула в кусты. Унывать не стала, стала рыть тоннель. И плевать,
что я не крот, в экстренных ситуациях и не такие таланты
открываются.
– Милая, куда же ты, у меня чудесная
новость! – пропела мама. А я… а что я? Я рою ещё усерднее. Нет
ничего страшнее, чем «чудесная новость» из уст матери. Боги,
сохраните. – Попалась! – радостно оповестила мою филейную часть
ведьма. Только филейную, потому что она единственная торчала над
землёй, как маяк, пока остальное тело пряталось. Но вряд ли мама не
поймёт, где моя верхняя голова. Выход один – прикинуться
мёртвой.
Это я и сделала. Захрипела, закатила
глаза и обмякла. Так и болталась тряпичной куклой, пока мама
вытягивала меня из наполовину вырытой норы. Старалась не дышать,
пока меня хлестали по щекам, до хруста в рёбрах массировали грудную
клетку, даже когда волоком тащили к дому. Но стоило всем телом
прочувствовать бодрящий эффект ледяной воды, матерные слова сами
слетели с языка.
– Чего? – мама, стоящая надо мной с
пустым ведром в руках, хлопнула глазами. Эта женщина в хорошем
настроении туго соображает. Самое время текать. – Ты только что
ругалась? – Ой, как быстро она это поняла. – А ну стоять! – Грозный
оклик прилетел мне в спину, пока я на разъезжающихся по мокрой
траве ногах добиралась до спасительной ямы. Уже ныряя в неё щучкой,
ощутила, как миниатюрная мамина ножка наступает на подол
ученического платья. Подол треснул по шву, я треснулась головой о
землю. Больно. Но во всём есть положительные стороны, так что
прикинусь невменяемой!
И вновь меня били по лицу, насильно
вдыхали воздух в рот, ломали рёбра, тащили к крыльцу. Ко второй
порции ледяной воды я уже была готова, поэтому даже не
шевельнулась. Язык только прикусила во избежание.
– Хватит цирк устраивать, Вельмира,
вставай немедленно, пока я тебя мылом не накормила. Где ж это
видано, чтобы юная ведьмочка сквернословила! Кто тебя этому научил?
Отец? Его жёнушка? Сыновья? – Вообще-то, бабуля, но это неважно. –
Поднимайся и приводи себя в порядок, а то похожа на поросёнка. Жду
тебя в гостиной, нужно серьёзно поговорить.
Ведьма развернулась и застучала
каблучками по ступенькам. Я предприняла последнюю попытку
спастись.
