Сумерки. Полупустая платформа
железнодорожного вокзала. Я стою вместе с моими сыновьями
–подростками и смотрю в свинцовый горизонт. Серая пыль уже давно
забила ноздри и глотку, отчего сильно мучает жажда. Хочется
поскорее сесть в поезд и купить у проводницы чай в металлическом
подстаканнике. Как раз в боковом кармане сумки я припрятала пакет с
сушками. А потом макать их в черный чай, смотреть в окно и
провожать взглядом унылый пейзаж, который очень надеюсь больше
никогда не увижу…
Я бежала… Бежала сломя голову…
Подальше от этого города, от этого места, пропахшего гнилью,
плесенью и предательством. В одной руке свисала дорожная сумка с
минимум вещей, а в другой разбитые надежды, разбитая вера, разбитая
жизнь. Осколки до сих пор больно вонзаются в моё сердце, а кровь
вместе с шансами быть счастливой медленно вытекают из меня, царапая
все нервные окончания.
Я всегда считала, что семью нужно
сохранять, несмотря ни на что. Но как быть, когда тебя предают?
Когда твой самый близкий, самый родной человек воткнул нож в спину?
Как быть, когда ты дышать не можешь от причинённой боли? Как быть,
когда твоя опора, твой смысл жизни оказались лишь миражом, плодом
твоего больного воображения? Как быть?
Ещё недавно я была спокойна за свое
будущее. У меня была семья, мой оплот. Я знала ради кого просыпаюсь
каждое утро. Знала ради кого живу. Я всегда с любовью относилась к
домашним обязанностям. Мне никогда не сложно было утром встать и
приготовить мужу и детям вкусный завтрак. Погладить стрелки на
брюках, заштопать носки, приготовить на работу рубашку, ничто из
этого списка не обременяло меня. Так я чувствовала, что нужна. Ужин
в кругу семьи всегда был нашей традицией. И Игорь всегда успевал к
нему.
Когда что-то пошло не так? Когда я
пустила всё на самотёк? Когда я стала с упорством ослицы закрывать
на всё глаза?
Столько вопросов роится в моей
голове. Столько боли. Столько обиды…
У моего мужа оказалась другая семья.
Другая женщина, другой сын… А самое страшное, что именно она весь
последний год содержала нашу семью…
Даже сейчас, прокручивая это в своей
голове, мне становится также мучительно больно, как и в тот момент,
когда я узнала об этом…
Сейчас я возвращаюсь домой. Бегу от
этого кошмара, от этого уродства реальной жизни. Что меня ждёт на
родине, я не знаю. Наверное, никто и ничто. Но оставаться здесь
больше не имеет смысла. А там, кто знает…
Гудок поезда приближается и протяжно
кричит, что дома я обязательно соберу себя по кусочкам. Научусь
заново жить, научусь быть счастливой. Но уже без Игоря. И я верю
ему…
1998 год.
Я показываю три билета проводнице в
синем костюме с розовой помадой на губах. Она, чавкая, жует жвачку
и внимательно сверяет моё лицо с фотографией на паспорте. Пару раз
прищуривается и наконец возвращает документы. Я помогаю Сашке с
Пашкой запрыгнуть в поезд и следом плетусь за ними.
В плацкартном вагоне на удивление
тихо. Слышен только чей-то храп, нечастое перелистывание газеты,
шелест карт и тихие голоса со словом: бита.
Наши места оказываются у туалета.
Может и к лучшему. Не придется утром стоять в очереди. Кидаю сумку
на полку и помогаю сыновьям снять с их хрупких плечей рюкзаки. Вижу
в их одинаковых глазах испуг и непонимание. И я знаю почему. Они
ждут, когда я заговорю. Но к объяснениям я пока не готова. Не
сейчас.
Как сказать им, что их папа оказался
двоеженцем? Альфонсом? Такое детям не говорят. А подходящую причину
почему мы сбегает от него впопыхах я ещё не придумала.
Я вышла замуж в 18 лет. Причина
простая. Влюбилась. Поступила в государственный институт на
инженера-энергетика на бюджетное место. На первом курсе
познакомилась с одногруппником Игорем и завертелось. В итоге
институт я так и не закончила. Сначала родила Сашку, а через два
года Павлика. Были конечно мечты возобновить учебу. Но Игорь
настаивал, чтобы я оставалась дома с детьми. А зарабатывать он
будет сам. Я не спорила. Моя мама всегда прислушивалась к папе.
Поэтому в моей семье я поступала точно так же. Когда муж закончил
институт, его распределили в Саратов на завод ведущим инженером. И
я как послушная жена декабриста последовала за ним с двумя
маленькими детьми. Нам выделили комнату в общаге. Было конечно
тесно, но я была счастлива и не роптала. Зато своё. Зато все
вместе.
