Зима в Москве этим годом выдалась смурная,
невеселая: снега нет, холодов нет. Дожди, слякоть и серость.
Столица потемнела, потухла и люди, которые топтали тротуары города,
тоже потемнели, посерели и на их лицах читалась обида. Именно так –
обида на погоду. К слову, виноватого нашли: то тут, то там,
шептались, будто отсутствие снега, такое необычное и редкое для
Москвы, не что иное, как жуткая и кошмарная диверсия со стороны
враждебно настроенных государств. Бред, конечно, но коллективный
разум сработал так, а не иначе.
Народ негодовал и сетовал: ни тебе
на коньках покататься, на лыжах пробежаться, на санках проехаться.
Да и не это самое печальное. Что зимние забавы? Пустое. Красивых
фотографий на фоне ёлок не вышло этой зимой. Да, расстроились
инсталюди.
Ну, человек ко всему
привыкает. Адаптируется. Нет снега? Переживем! Так решили жители
столицы и расползлись по кафе, барам, гостиным, музеям и
ресторанам. Там и красиво, и фотографии делай не хочу.
Вот в одном из московских
ресторанов и начинается наша история.
***
– Вера, в банкетном зале нужно проверить вентиляцию.
Дальше – смени поставщика зелени. Последняя партия сухая и желтая.
Потом распорядись починить печь на третьей линии. И еще, дай
задание Кудрявцеву пусть решит что-то с полом на входе. Тупая была
идея выложить холл светлой плиткой. Вся грязь от обуви на ней
заметна. Неприемлемо! Гости приходят есть, а видят свинячество, –
молодой, энергичный мужчина давал распоряжения приятной барышне
бальзаковского возраста.
Думаете странное сочетание? «Барышня» и
«бальзаковсий возраст»? Отнюдь. Столичные красавицы следят за
собой, ухаживают: одеты, накрашены, причесаны. Потому и
бальзаковский возраст – лет эдак тридцать пять – в наше
время вовсе и не зрелость, а всего лишь расцвет молодости. А если
верить статье на одном из сайтов, то старость в России «отодвинули»
лет на «цать». Информационный ресурс уверял, что после сорока пяти
лет наступает период "расцвета" и заканчивается только с
наступлением шестидесяти. Москвичи склонны иронизировать, потому и
решили, что подобная информация не что иное как «реклама ПФР»,
чтобы народ не слишком бурно реагировал на увеличение пенсионного
возраста.
– Дмитрий Алексеевич, а что с новым меню? – Вера Стрижак,
та самая барышня бальзаковского возраста, пыталась угнаться за
молодым человеком.
– Все под контролем. Вернусь и доработаю
разблюдовку. Передам меню технологам и пусть себе ковыряются. Все,
Вер, горю по времени!
Мужчина вынырнул из ресторана и быстро зашагал к
парковке. Там ждал его страшенный и агрессивный внедорожник.
Показатель статуса и дохода владельца.
Дмитрий Алексеевич Широков. Так звали владельца
ресторана, а по совместительству и шеф-повара. Крепкого
симпатичного мужчину очень высокого роста. Тридцатидвухлетний
стильный русоволосый и работящий уроженец славного города
Ярославля, явился в Москву чуть более двух лет тому назад и
решительно начал борьбу за свое место под солнцем сковороды и
поварешки. Впрочем, повар из него получился изумительный, говорили
– от Бога. А что касается предпринимательской жилки, то и она
приложилась. Столица людей меняет, заставляет двигаться,
добиваться, доказывать. А Митя Широков не привык отступать, потому
и ресторан его «Ярославец» чудесным образом стал знаменит и
посещаем. С того Митя жил, богател и строил планы на будущее.
Вот один из таких планов он и ехал осуществить.
Спросите, какой? Самый что ни на есть приятный. Митя купил шикарную
квартиру в Москве. В самом Центре. Дом старинный, квартира
огромная, потолки высокие, а самое главное, что населяли дом сплошь
москвичи. Да не те, что стали таковыми лет так двадцать или
тридцать тому назад, а те самые, что помнили скверы и парки
столицы, которые теперь занимали магазины и закусочные, и до сих
пор называли улицы старыми именами. И хлеб они покупали в
«булошных», и молоко в «молошных».
