Стаканчик опрокинулся, и несмотря на наличие защитной крышки кофе пролился на стол. Коричневое пятно стало расползаться по пустой поверхности до самого планшета, образуя лужицу, по форме напомнившую Руне ворона, сидевшего до этого на ветке за окном. Нет, девушка не считала ворон – она готовила буклет для мероприятия, которое должно было состояться в канун Дня всех Святых. А потому ворон был хорошим символом…
– Не стоит приносить напитки на рабочее место, особенно если ты не очень осторожна, – донеслось едкое замечание из-за спины.
Руна обернулась больше из приличия: она работала в филиале всего три дня, но уже прекрасно узнавала голос своей начальницы.
– Я сейчас всё уберу, – заверила девушка, порадовавшись, что эпоха бумажных документов ушла в прошлое и от силы ей придётся промокнуть пролившуюся жидкость салфеткой, приподняв планшет.
– Не сомневаюсь, – немного раздражённо, словно устало, сказала руководитель филиала. – А затем я бы хотела увидеть презентацию доверенного тебе проекта. Зайди ко мне в кабинет.
Дверь хлопнула, и женщина скрылась также внезапно, как появилась.
«И надо же было фрау Крюгер заглянуть именно в этот момент!» – думала про себя Руна, вытирая кофе со своего стола в дальнем углу.
Руна Вебер была специалистом по визуальному контенту. Она родилась и училась довольно далеко от того места, куда занесла её судьба, – в немецком кантоне в Швейцарии. После окончания Колледжа искусств девушка решила переехать в Германию, откуда когда-то прибыли её предки. Руне повезло быстро найти работу в Берлине. Её приняли в полиграфический холдинг Kolorowe. Уже на первых порах, выполняя задачи совместно с более опытными коллегами, девушка хорошо себя зарекомендовала. Поэтому через три месяца директор решил доверить ей полноценный проект по созданию дизайна для маркетинговой компании. Руна очень воодушевилась. И тот факт, что новый проект курировал филиал в Вернигероде – в 250 км на юго-запад от Берлина – её не смущал: не могли же ей сразу дать столичный заказ! И теперь в немецкой глубинке Руне предстояло продемонстрировать свою самостоятельность – сдать проект фрау Виге Крюгер.
Руна постучала в дверь и заглянула внутрь. Вига Крюгер сидела за столом, сделанным из продольного спила ствола дуба, сохранившего свою природную текстуру. Три кресла на тонких металлических ножках предназначались для посетителей и были выставлены в ряд у стены. Большая ваза с сухоцветами украшала интерьер. Через окно в помещение проникал прозрачный осенний свет, отчего и без того не обременённое излишней мебелью помещение казалось ещё более пустым. Этот минимализм в обстановке был не красноречивым, а скорее скрывал индивидуальность хозяйки.
Что и говорить, дистанция между сотрудниками и руководительницей филиала сразу бросалась в глаза. В берлинском офисе директор поощрял прямое общение с работниками. В Вернигероде же начальница и подчинённые были как будто чужими и пытались свести контакты к минимуму. Не помогала делу и сама сущность женщины. То ли из-за странного славянского имени Вига, то ли из-за того, что глаза у фрау Крюгер были разного цвета, руководительницу здесь побаивались, и вслух о ней никто никогда не высказывался.
– Я сделала несколько набросков, – сказала Руна, устраиваясь напротив фрау Крюгер и открывая планшет. – Вот здесь я собрала мудборды в разных цветовых гаммах и стилях: яркие тыквы, акцент на летучих мышах или стилизованные под латиноамериканские цветочные черепа.
Начальница неторопливо поводила пальцем по экрану и вернула устройство Руне:
– Это совсем не то, что нам нужно, – заключила она. – Наш заказчик не организатор детских праздников. – Секунду женщина молчала. – Может быть поступим проще: погуляй дней десять по городу: у нас тут чистый воздух, много достопримечательностей, а мы как-нибудь сами справимся?
