Меня разбудил странный звук, который
почему-то как-то по-особенному выбивался из шума, царившего на
съемочной площадке вот уже вторую неделю. Не спрашивайте, кому
пришло в голову устраивать съемки «Новогоднего огонька» посреди
лета. Точнее, это даже не «Огонек». Наш канал был ориентирован на
более продвинутую аудиторию, но это не означало, что у нас какой-то
особенный Дед Мороз. Нет-нет… Тут все по старинке. Синий тулуп и
белая борода, которую я, к счастью, успел снять, перед тем как
вырубился.
Я растер руками лицо, оглянулся по
сторонам и резко сел. Диван в гримерке оказался дьявольски
неудобным. Но я так сильно устал за последние дни, что уснул, едва
мое тело приняло горизонтальное положение. Спустив ноги на пол, я
прислушался, одной рукой растирая затекшие мышцы на шее, а другой -
избавляясь от прилипших к телу тряпок. То, что я не сварился в них
заживо, еще не означало, что смерть мне не грозила в принципе.
Костюмерша у нас была баба жесткая. Старой закалки. На неё мои чары
не действовали совершенно. И это было особенно обидно, потому что
она-то как раз имела возможность рассмотреть меня со всех наиболее
выгодных ракурсов во время примерок.
Звук, который еще секунду назад
больше всего походил на кошачье мяуканье, оборвался. И зазвучал
вновь уже совсем по-другому. Более настойчиво. Громко…
Требовательно.
Оставшись в одних атласных штанах, я
поплелся к куче сброшенного в углу барахла, откуда и доносился шум.
Ноги путались в разбросанном по полу серпантине. Если уж в
костюмерной такой бедлам – трудно представить, что творится на
съемочной площадке. Я чертыхнулся, стряхивая с ноги фольгу, да так
и застыл в этой нелепой позе.
- У-у-у-у!
Не может быть. Просто не может
такого быть… Откуда здесь взяться ребенку? Возможно, привиделось в
темноте? Ведь помещение освещалось лишь парочкой новогодних
гирлянд.
- У-у-у-у-у-у! - повторилось
громче.
Я сглотнул. Растрепал волосы, с
трудом разделяя залакированные намертво пряди. Осмотрелся,
судорожно вспоминая, где же здесь выключатель.
- Постой-ка, приятель. Сейчас дядя
Стас включит свет, и станет не так страшно. Ты же смелый парень,
правда?!
Наверное, я нес какой-то бред. Не
знаю… Просто в тот момент я был несколько не в себе. А еще мне
ужасно хотелось курить, и плевать на то, что я давным-давно бросил,
сосредоточившись на своем здоровье и очищении кармы… Наверное, так
ко мне подкрадывалась старость. Или в тридцать пять об этом рано
было думать?
Злосчастный выключатель нашелся,
когда плач ребенка уже перешел в ультразвук. Свет ударил по глазам,
на секунду ослепив нас обоих. Я зажмурился. Парень, наконец, умолк.
И лишь тихое икание нарушало абсолютную тишину, установившуюся в
комнате. Не открывая глаз, я прислушался снова. И тут до меня
дошло, что никакого другого шума и не было. Очевидно, я проспал
дольше обычного, и съемки уже закончились. А это означало, что я
увяз в дерьме просто по уши. Один… наедине с ребенком.
- Какого чер… - я не успел
договорить, наткнувшись на влажный от слез взгляд. – Да ты еще и
девчонка! – добавил возмущенно, разглядывая довольно симпатичный
зефирно-розовый комбинезон.
- Дя-дя-дя-дя…
- Дя? Ты говоришь мне «да»? Думаешь,
я сомневаюсь?
Девочка посмотрела на меня, покачала
головой и улыбнулась беззубым ртом. А я еще больше взмок. Не
потому, что не умел обращаться с детьми… Любой выросший в детдоме
парень запросто справится с целым выводком, но… Черт! Мне не нужны
были эти проблемы. Я вообще старался держаться от них
подальше, став таким приторно-правильным, что меня иной раз самого
от себя тошнило.
Не то, что раньше.
- А раз ты такая разговорчивая,
признавайся, откуда ты здесь взялась?
