Земля, месяц назад
Телевизор почему-то не работал. Ни
один канал из возможных двадцати, не считая тех, что дополнительно
по подписке. Экран показывал однотонный синий цвет. Никак не
реагируя на щелчки пульта.
Телефон не ловил сеть. И интернет на
нем тоже отсутствовал. Перезагрузка не помогла, как и попытки
реанимировать домашний вай-фай перезапуском роутера. Компьютер
выдавал ошибку при подключении к сети и также не видел интернет в
упор.
Ольга вздохнула, испытывая то
противное тянущее чувство внутри, обычно предвещавшее большие
неприятности. Время до выхода из дома стремительно уходило, и ее
точно не похвалят за опоздание, но решение проблемы не давало
покоя. Она выглянула в окно, где по проезжей части неслись машины,
а люди спешили на работу. Вот только сегодня они казались более
дерганными, чем обычно. Вот парень трясет телефон в руках и явно
ругается. А там, на другой стороне улицы, водитель спрашивает
дорогу, а прохожий активно жестикулирует, объясняя направление. А
на остановке толпятся люди, но никто не смотрит в телефоны. И
наушников нет. Странно. И уже не похоже на обычное совпадение.
Ольга решительно вышла на лестничную
площадку и постучала в дверь соседней квартиры. Опоздание она потом
объяснит. В конце концов, у нее и часы переработки имеются.
Простят.
– Тамара Пална, это я!
Девяностолетняя старушка к своим
годам обзавелась крайне недоверчивым нравом. Дверь открывала только
знакомым после тщательного изучения гостя через глазок. Сегодня
процедура идентификации прошла в рекордно-короткие сроки. Буквально
через минуту, после шороха двух замков и задвижки, дверь
распахнулась, и соседка в махровом домашнем халате, надетом поверх
ситцевой ночнушки, высунула голову в подъезд. Быстро оглядела
лестницу и махнула рукой:
– Заходь!
Ольга привычно скользнула внутрь
просторной трехкомнатной квартиры, бывшей пределом мечтаний троих
внуков Тамары Павловны. Пока та старательно закрывала замки,
девушка остановилась посреди коридора.
– У вас тоже телевизор не
работает?
– И телевизор, и телефон, – кивнула
старушка и медленно направилась на кухню, поманив гостью за собой.
– Только вон, домашний работает. И радио.
Ощущение приближающихся проблем
стало более явным. Заныл желудок, напоминая о гастрите. А за ним и
печень потягивать начало. Ольга приложила руку к боку и постаралась
успокоиться. Ничего. Еще ровным счетом ничего не случилось.
На кухне посреди обеденного стола
гордо возвышался раритетный телефонный аппарат с диском. Рядом с
ним стояло уже современное радио, вещавшее музыку. Тоже странность.
По утрам у них должны идти новостные передачи. Хотя бы и в шутливом
формате перепалки ведущих. А тут… музыка.
– Электричество есть. Вода тоже. Уже
хорошо. Ты запасы сделала? – деловито поинтересовалась хозяйка
квартиры, усаживаясь за стол и водружая на нос очки. Рядом с
телефоном легла старая записная книжка.
– Да у меня всегда есть, только… Вы
что, думаете, что…
Договаривать Ольга не стала.
Последний раз про запасы они с Тамарой Павловной разговаривали во
время самоизоляции. Когда люди в панике скупали гречку и макароны.
Неужели снова? Но, вряд ли вирус поражает интернет и телевещание,
значит…
– Война?
Слово выскочило как-то сипло.
Недоверчиво. Да и какая война? С кем? И ничего ведь еще не
происходит. Только пальцы Тамары Павловны крутят старый диск,
набирая чей-то номер, а вот взгляд… Старушка посмотрела на нее
поверх очков. Так пристально и насмешливо. Словно поражалась
наивности и глупости.
– Деточка, ты ведь не первый год
живешь на свете, – некто на том конце провода не торопился брать
трубку. – Думаешь, если бы у нас обычный сбой прошел – по радио еще
не вещали бы о том, что правительство все исправит? Раз молчат –
значит, сами не знают, в чем дело. И если не знают…
