Лида
— Где мой кофе? — раздражённо
бросает наш новый начальник.
В магазине, — так и хочется мне
ответить, но я вовремя прикусываю свой язык. Наш прежний босс Юрий
Николаевич — папенька этого напыщенного индюка, кофе не употреблял
и кофейного аппарата у нас в приемной не было и в помине.
Антон Юрьевич, взялся за управление
компанией меньше недели назад, и за это время он успел перевернуть
весь наш привычный уклад. То он требует новые стулья в
переговорную, потому что старые «ужасные и не вдохновляют», то
отправляет нас переделывать отчеты, потому что их «невозможно
читать». А теперь вот кофе ему подавай.
— Пока не приобрели. Ждем, когда на
это выделит финансы наша бухгалтерия.
Он презрительно изгибает свою густую
черную бровь и смотрит на меня с нескрываемым отвращением. Затем с
ленцой достает свой бумажник:
— Вот вам финансы и закажите сегодня
же сюда хороший кофейный аппарат, — всовывает мне в руки мою
месячную зарплату.
Делаю вдох, прежде чем ответить и
запах его горького парфюма тут же наполняет мои легкие. Пахнет от
него, конечно, просто сногсшибательно и безумно дорого! Хотя это и
не отменяет того факта, что он высокомерный гад.
— Будет сделано, — тихо отвечаю я и
отступаю назад.
— И хватит мямлить. Отвечаете
уверенно! Меня амебы по жизни раздражают!
Да кем он себя возомнил?! Работает
без году неделя, а ведет себя так, словно он эту фирму по кирпичику
создавал. Вот, позвоню я его отцу и нажалуюсь, что его сынок ведет
себя по отношению к нам, как… как… даже приличное слово подобрать
не могу!
Я поворачиваюсь и, стараясь
выглядеть как можно спокойнее, выхожу из кабинета. В приемной я
прислоняюсь к столу, разглядывая купюры в руке. На глаз прикидываю,
что здесь действительно моя месячная зарплата. Может, даже чуть
больше.
— Какой щедрый, — шепчу я себе под
нос, едва сдерживая раздражение.
Щедрый… или просто хочет показать,
что деньги для него — мелочь, а я — еще меньше.
Я убираю деньги в сумочку и сажусь
за стол. Снова слышу за дверью его шаги.
Ух! Как же он меня бесит!
Раздражение распирает меня, но я
делаю глубокий вдох и включаю компьютер. Нельзя дать ему повод
придраться.
— Лидия, — вдруг раздается знакомый
голос. Я вздрагиваю, оборачиваюсь и вижу его в дверях. Он стоит,
опершись плечом о косяк, и смотрит на меня так, будто поймал на
горячем.
Господи, да я терпеть не могу эту
форму своего имени!
Так бы и царапнуть его по этой
самодовольной, холеной мордахе!
— Да? — стараюсь сохранить
нейтральный тон.
— Только не вздумай покупать
кофейный аппарат в первой попавшейся лавке. Проверь отзывы, выбери
что-то стильное. Я не потерплю в этом кабинете дешевки.
Вдох-выдох. Спокойствие! Только
спокойствие!
Интересно, он когда-нибудь бывает
доволен?
— Конечно, — коротко отвечаю,
улыбаясь лишь краешком губ.
Он задерживает на мне взгляд чуть
дольше, будто ждет, что я сорвусь. И я снова чувствую этот горький
аромат его парфюма — такой дорогой, такой безупречный, такой...
раздражающий.
Когда «мистер пафос» наконец
исчезает за дверью своего кабинета, я наклоняюсь к монитору, кладу
голову на ладонь и беззвучно вздыхаю.
— Ну и денек… — шепчу я самой
себе.
Три дня назад Юрий Николаевич
ошарашил нас новостью о том, что он отходит от дела и передает
управление своей фирмой старшему сыну. Все поначалу обрадовались.
Особенно «клуб здешних невест». В который входит вся бухгалтерия,
несколько девочек из кадрового и парочка незамужних девиц из отдела
закупок.
Господи, знали бы они, что вместо
милого, корректного, интеллигентного мужчины, нам пришлют этого
грубого, наглого, высокомерного и одновременно шикарного
деспота.
Надо же быть таким красивым и
одновременно таким противным!
Третий день я прихожу на работу как
на каторгу. Страшно представить, что будет дальше… Наверное, через
месяц я буду чувствовать себя рабом на галере!
