Амелия крепко вцепилась в ручки своего кресла, когда
одномоторный самолет подпрыгнул и задрожал, сотрясаясь на каждой
оси.
"Как это могло случиться?"- подумала она, глядя вниз на быстро
приближающийся пейзаж.
- Мэй дэй! Мэй дэй, - крикнул пилот по радио, когда самолет
снова накренился, отчего у Амелии скрутило живот.
- Билли! - крикнула она, перекрывая грохот и скулеж двигателей.
- Билли, что случилось?
- Мне очень жаль, мэм, - ответил он, глядя на нее широко
раскрытыми глазами так, что они казались совершенно черными, -
похоже, мы идем ко дну.
Выражение его лица сказало Амелии все, что ей нужно было знать.
Она окаменела, вся надежда выжить исчезла, и если аляскинский пилот
так напуган, она знала, что это плохо.
- Что же нам делать?- крикнула она, жалея, что не может сделать
хоть что-нибудь, что дало бы им еще несколько минут побыть в
воздухе.
- Приготовьтесь, - крикнул он, и мышцы его рук напряглись, когда
он пытался удержать самолет в воздухе.
- И если вы верите в Бога, - добавил он, - молитесь за нас!
Амелия закрыла глаза, жалея, что не может еще раз поговорить с
Дейлом. Рассказать ему все, что было в ее сердце, всю правду,
которую она слишком долго держала при себе.
Билли издал леденящий кровь рев, когда самолет врезался в первое
дерево, от удара левое крыло оторвалось от самолета, и он полетел
вниз по склону горы. Амелия чувствовала, как сотрясается каждая
косточка, ее тело тряслось, как тряпичная кукла. С каждым толчком
она молилась, чтобы конец наступил поскорее. Медленно умирать в
глуши Аляски было не тем, о чем она хотела думать. Если ей суждено
умереть, пожалуйста, пусть это будет быстро.
К счастью, при следующем ударе она потеряла сознание и ударилась
головой о переборку самолета. Она уже не чувствовала, как ее кресло
отрывается от остова самолета, освобождая ее от горящих обломков,
ныряя сквозь деревья и выступы скал, прежде чем скользнуть к
основанию горы.
Придя в себя позже, Амелия обнаружила, что все перевернуто вверх
дном, ее голова пульсировала, а тело болело. Она была в белой
стране чудес, все еще пристегнутая ремнями к своему сиденью, то,
что от него осталось. Холодными, ноющими пальцами она нащупала
защелку, удерживающую ее, слезы выступили на глазах, когда она
попыталась освободиться.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она смогла заставить
механизм отпустить ее, заставив скользить дальше вниз по крутому
склону, ударившись головой о несколько скрытых камней на пути
вниз.
Увидев звезды, Амелия сумела подняться на ноги, волна тошноты
захлестнула ее, когда она протянула левую руку, чтобы опереться на
ближайшее дерево. Что-то было не так. Ее плечо излучало боль каждый
раз, когда она пыталась пошевелить им. Прижав его к себе, она
моргнула, отгоняя наступающую темноту, которая, казалось, пыталась
заползти в уголки ее зрения.
Не видя ничего, кроме белизны во всех направлениях, она решила
продолжить спуск с горы, подальше от обломков, надеясь, что это
будет правильно.
После того, как Амелия шла, казалось, уже несколько часов,
пытаясь справиться с усталостью и тошнотой, которые не раз вызывали
у нее рвоту и сухость во рту, она увидела то, что больше всего
походило на маленькую хижину посреди пустоты. Спотыкаясь, с горлом,
слишком пересохшим, чтобы даже позвать, она добралась до двери. Из
последних сил она распахнула ее и упала в холодное неосвещенное
нутро.
Ошеломленная, Амелия сумела заползти внутрь, едва помня о том,
чтобы закрыть дверь, прежде чем зарыться в кучу грязной ткани,
сваленной в одном из углов, наконец уступив тьме, которая играла в
ее периферийном зрении, взяв верх, отправив ее в сон без
сновидений.
