О том, что князь вернулся раньше
положенного, Элесбед узнала ещё ночью. Как и обо всём остальном.
Сцену выпроваживания гостя она имела удовольствие (хоть и весьма
сомнительное) лицезреть собственными глазами из окна своей спальни.
А вот о том, что Аман сразу после этого отправился в покои Риан,
узнала от своего верного слуги мальфорна.
Надеялась, охваченный гневом, тальден
наконец-то поставит мерзавку на место, но вместо этого стала
свидетельницей совершенно отвратительной, по её мнению, сцены: сын
желал свою рабыню. Сиюминутная слабость Амана могла всё разрушить,
и Элесбед уже собиралась вмешаться. К счастью, сын вовремя
остановился. Вернее, злые слова девчонки его отрезвили.
Риан по-прежнему его опасалась и
ненавидела. И это было на руку княгине. А вот заявление князя —
больше тебя не трону — заставило заволноваться. Аман должен будет
взять её! Силой или по согласию — неважно. Следовало только
дождаться назначенного часа. Девчонка не может всю жизнь оставаться
невинной.
Элесбед не сомневалась, родители Риан
предпримут ещё не одну попытку её забрать. Да мало ли что может
случиться! Поэтому было бы лучше, лучше для всех, если бы Марх
вчера поразвлекался с Риан.
Но Аман вернулся, и морканта точно
знала, кто этому поспособствовал.
— Клер никак неймётся! — зло
прошипела женщина. — Как будто забыла, что от этого зависит и её
будущее. Идиотка!
Всю ночь Элесбед ждала появления сына
и готовилась к непростому разговору. Но он не пришёл. От Риан сразу
отправился к себе, прежде наказав страже не впускать к девушке
никого, кроме него и Клер.
Княгиня нервничала, злилась на
поступки сына. На чувства, что он не имел права, но тем не менее
испытывал к ненавистной алиане. К каким последствиям это могло
привести — Элесбед боялась даже предположить. Надеялась, отбор
отвлечёт Амана, ведь в Огненный чертог были приглашены самые
изысканные, самые утончённые красавицы Рассветного королевства и
Сумеречной империи. Но с каждым днём этой надежды в ней становилось
всё меньше.
За ночь её светлость успела так себя
накрутить, что когда в гостиной хлопнули двери, вздрогнула и
напряжённо замерла в кресле, широко расправив плечи. Оставалось
надеяться, что сын уже сумел унять гнев, и они смогут поговорить
спокойно. Она попытается ему объяснить, что действовала только в
его интересах. В интересах Клер и всех тех, чьи жизни зависели от
его поступков и его решений.
Но, как оказалось, Аману не нужны
были её объяснения.
— Карета уже заложена.
Её светлость недоумённо
нахмурилась:
— О чём это ты?
Тальден прошёл в кабинет, в котором
княгиня изнывала от тревоги последние несколько часов.
— О карете, — с отстранённым видом
повторил он. — В которой ты отправишься в Альворру. Полагаю, ты
соскучилась по родным краям. А я соскучился по покою.
— Ты меня выгоняешь? — растерянно
пробормотала княгиня, застигнутая врасплох заявлением сына. Она
ожидала чего угодно: ярости, злости, угроз и упрёков, но только не
этого. Не невозмутимого спокойствия, ледяного холода, которыми были
пронизаны его взгляд и голос. — Аман…
— Пока будешь завтракать, служанки
соберут твои вещи. Можешь взять с собой Маред. Риан её услуги
больше не понадобятся.
Морканта вцепилась в край письменного
стола, с силой сжав пальцы.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? Я
единственная здесь не теряю рассудка! А ты? Да ты на себя посмотри!
Носишься с этой девкой, как с какой-то принцесской! — Элесбед
примолкла, заметив, как потемнели глаза тальдена, и уже более
спокойно, стараясь придушить в себе рвущийся наружу гнев,
продолжила: — Аман, моё присутствие будет сдерживать тебя от
опрометчивых поступков, а то, что произошло вчера…
— Лучше бы ты в своё время сдержала
отца! — на миг приспустив ледяную маску, прорычал тальден.
