Сначала приходил запах. Сладковатый аромат цветов шелковицы, что росли у них за окном. Он вплетался в тепло ее кожи, в шепот, что касался его щеки: «Вернешься?»
«Всегда», – отвечал он тогда, и это было правдой. Единственной правдой в его жизни, полной лжи.
Но правда – хрупкая вещь. Ее разбивают в пыль.
Запах цветов сгорал в мгновение ока, сменяясь едкой, тошнотворной гарью. Тепло сменялось леденящим холодом пустоты. А шепот превращался в крик. Ее крик.
«Редж!»
Он был там. Стоял на том самом месте, у их дома, вернее, у того, что от него осталось – обугленных балок и пепла. И видел ее. Элли. Не тень, не память, а ее саму – с широко распахнутыми от ужаса глазами, в которых плескалась не его, зеленая, магия, а фиолетовое, хаотичное свечение виграсов.
Они двигались вокруг нее, как живые клубки ненависти и страха. Они не имели формы, эти порождения чужих эмоций, лишь клыки и когти, вырывающиеся из марева. Они тянулись к ней, а он не мог сдвинуться с места. Его ноги были словно вкованы в землю.
«Почему ты ОСТАВИЛ меня?»
Он пытался крикнуть, что не хотел, что это был приказ, что Клан Безликих не терпит возражений. Но слова застревали в горле колючим комом. Он пытался рвануться к ней, но что-то держало его. Он посмотрел вниз.
С его собственного тела сползали зеленые нити. Не как дар, не как оружие, а как цепи. Они оплетали его руки, ноги, шею, сковывая каждый мускул, тянулись из его груди, как паутина его собственного проклятия. Деон рычал, пытаясь разорвать их, но они лишь впивались глубже, горячим стыдом и бессилием.
Он видел, как первый виграс обрушился на Элли. Ее крик оборвался, превратившись в хриплый, захлебывающийся звук. Фиолетовый свет поглотил ее, а зеленые нити Реджа натянулись до хруста, не отпуская его, заставляя смотреть.
Смотреть. Смотреть. СМОТРЕТЬ.
***
Редж рухнул с походной койки на холодный каменный пол, всем телом вырвавшись из объятий кошмара. Легкие горели, сердце стучало где-то в висках, отказываясь верить, что оно еще цело. Он лежал ничком, чувствуя липкую влагу пота на спине и леденящий холод плит под ладонями. Реальность.
Деон судорожно глотнул воздух. В нем не было сладкой шелковицы. Только запах пыли, старого камня и металла – запах казарм Клана Безликих. Запах одиночества.
Его пальцы нашли знакомые шрамы на груди – старые, узловатые, как корни дерева. Следы битв, следы превращений. Следы жизни, которую он вел. Жизни, которая стоила ему Элли.
Он поднял голову. Его взгляд упал на единственный личный предмет в казенной комнате: сломанный эфес ее старого кинжала, который она всегда носила с собой «на удачу». Он лежал на табурете, тусклый в утренних сумерках. Молчаливый укор.
Редж с силой сжал кулаки, чувствуя, как под кожей снова зашевелились, откликаясь на ярость, зеленые нити. Они всегда были там. Готовые вырваться. Готовые уничтожить все вокруг, как они уничтожили его прошлое.
Он не позволит. Боль была его крестом, его якорем. Он встал, его движения были отточены и резки, как у зверя в клетке. Сегодня Клан снова пошлет его куда-то. Снова приказ. Снова чужая цель.
Он посмотрел в узкое окно, где занимался хмурый рассвет. Где-то там бродили виграсы. Порождения хаоса.
А он был оружием порядка. Оружием, которое сломалось в тот день, когда перестало быть кому-то нужным.
«Элли…» – его голос был тихим, как стон раненого волка.
Но ответа не было. Лишь звенящая тишина и тяжесть нового дня, который принесет лишь новый приказ и старую боль.
