«Рио де ла Плата —
вице-королевство, что давно размыто водами Атлантики. Океаны его
легенд и сказок пустили корни в тысячелетия. Правда и вымысел,
любовь и ненависть, пойманные сетью времени, уже заросли мхом. Но
одна история сохранилась. Она написана для моих потомков на вечных
страницах Книги Прошлого. LSFDA».
Полуденное солнце раскалило землю
так, что она превратилась в огненный шар. Мука для пилигрима —
ступать по горящим углям. Но облака в лазурных небесах да силуэты
на горизонте давали надежду: оазис есть. Там, в зелени сельвы,
притаился городок Ферре де Кастильо.
Дома с флюгерами, помпезными
ставнями и коваными изгородями рисовали его. По вымощенным
булыжниками мостовым чинно двигались экипажи и кареты, занятые
дамами в шляпках и панье [1] и кавалерами с карманными часами и
тростями. А поодаль сияла куполами церковь.
На Бульваре Конституции, что в
центре, расположился воистину королевский дворец — дом его
Сиятельства графа Алсидеса Альтанеро, местного алькальда [2].
Каменный мост с деревянными
перилами, нежданно хлипкими, делил городок на Верхний и Нижний.
Последний огибал другую сторону реки. Его хаотично выстроенные
хижины перемежались с сельвой и бескрайними пампасами. Там жили
батраки и крестьяне. А дальше, за горизонт, раскинулись пастбища и
эстансии [3] — собственность богатых плебеев.
Городскую окраину-пустошь —
бельмо на глазу аристократии — занимал ветхий дом. Треснутая
штукатурка, кривые окна и дверь подчёркивали его нежилой облик. Но
вечерами в нём горел свет.
Жители, страшась призраков,
обходили лачугу за много миль. А некто любопытный обнаружил там
дряхлого старца. Борода доставала ему до пояса, глубокие морщины
намекали на возраст в сотню лет.
Стоило пилигриму наведаться за
стаканчиком женевера [4] в трактир «Башмак», его тотчас
предостерегали: разговаривать с дедом — чревато, ибо обладает он
могучей волшебной силой. Горожане боялись старца, величая его Брухо
— колдун.
Год 1776.
Август.
Жара с наступлением сумерек спала и
бархат тьмы укрыл город. В небесах, одна за другой, выросли звёзды,
крупные, как яблоки. В этот час прохожих было мало. Только экипажи
и кареты, гонимые лихими кучерами, сновали по центральной
улице.
С моста бегом сошла женщина в
тёмно-бордовом платье, увитом золотым шнуром. На голове — крохотная
шляпка-треуголка; лицо скрыто вуалью. Взволнованная, она мчалась,
тарабаня каблучками, будто преследуемая Дьяволом. Покинув мост,
села в экипаж и исчезла.
Обычно тихую реку взбудоражил
поток волн. Растревоженные им рыбёшки выпрыгнули фонтаном. А со дна
выплыла девушка. Хватаясь за кустарники, доползла она до берега
Нижнего города. Её простое серое платье было вымазано илом; на
длинных, цвета огня, локонах висели водоросли.
Брела и брела она в никуда, пока
не наткнулась на дом-призрак — городскую страшилку. Приметив
сияние, постучала в дверь. Никто не откликнулся, и она забарабанила
сильнее. Очаг света, дрогнув, стал перемещаться. Кособокая дверка
скрипнула. Засов щёлкнул. На пороге вырос древний-древний старец с
бородищей. В одной руке он держал фонарь, во второй — длинный
посох.
— Эт кто это? — буркнул он
глухо.
— Простите… не могли бы вы… меня
впустить… переночевать? — прошептала гостья.
Старик медлил. Подняв фонарь, он
осветил незнакомку. Разглядел красивое юное лицо. Но девушка вдруг
позеленела. Пошатнувшись, ойкнула и упала навзничь.
— Этого мне только и не хватало,
— проворчал дед. — Эй, чего это с тобой?! А ну-ка, вставай!
Но девушка не двигалась, и старец
жестом поднял в воздух её тело. Совершая манипуляции рукой, он
загнал его в дом. И дверь растворилась в стене.
