Ненавижу ЕГО.
Улыбаюсь официанту и беру с подноса бокал шампанского.
ОН ненавидит, когда я пью.
Изображаю участие в беседе, на самом деле я наливаюсь мстительным
удовольствием, поймав на себе тяжёлый взбешённый взгляд.
- Мира, ты умеешь удивлять, - нервно смеётся хозяйка вечера, она же
мать моего мужа. – Как только решилась?..
Последнюю фразу она произносит себе под нос, бросив на меня
опасливый взгляд.
- Такой каприз, - пожимаю я плечом, делая ещё один большой
глоток.
Женщина всё больше напрягается, потому что, пересекая зал, ко мне
спешит мой супруг.
Ненавижу его.
Мне не страшно.
Он ни разу в жизни меня не ударил. Даже оплеуху не отвесил. У него
другие методы, это раз. Ну, а два – вряд ли я выжила бы даже после
малюсенького его удара. Он не огромный, он среднего роста. Когда я
на каблуках, мы вообще почти одинаковые. Но…уж мне ли не знать,
какой он сильный. Какое каменное и пуленепробиваемое тело
запаковано в этот чёрный строгий костюм. На его теле каждую мышцу
можно пометить красным флажком.
Ненавижу его.
Тёмные цепкие глаза впились в моё лицо. Под чёрной щетиной ходят
желваки.
Приторно ему улыбаюсь, проводя рукой по своим коротким, чуть ниже
ушей волосам.
Когда мы виделись в последний раз (это было сегодня утром), у меня
была коса. Конечно, это условно. Косу я не ношу со школы. Но, я
была владелицей тяжёлой массы светлых волос длиной до пояса. Кстати
говоря, я натуральная блондинка. Это от бабушки. Можно спокойно
изображать из себя хорошенькую дурочку.
Он любил мои волосы. Любил наматывать их на кулак, когда трахал
меня. Любил, когда я их распускала просто так.
Ненавижу его.
Ну, разве не чудесный сегодня день?
- Иди в машину. – Приказывает мой супруг, оказавшись рядом.
Наш небольшой светский кружок окутывает гробовая тишина.
- Марат… - пытается урезонить его мать.
Он смотрит только на меня. Бешеный.
- Я только оттуда, - хлопаю глазами, глядя в ненавистное точёное
лицо.
- В машину. – Тихо, но очень доходчиво повторяет он, вырывая у меня
из рук бокал.
Пфффффф…
Да, пожалуйста…
- Была рада всех видеть! – объявляю жизнерадостно, приседая в
реверансе.
Опущенные в пол глаза. Неловкость. Жалость. Да-да, это те эмоции,
которые я, как правило, вызываю у знакомых и не только.
Весь город знает, что я его ненавижу. Я не делаю из этого секрета.
Вообще, мне кажется, что его ненавидят абсолютно все. Ну, возможно,
кроме родителей и брата.
Взмахнув рукой, удаляюсь, придерживая подол своего облегающего
вечернего туалета.
Не думайте, как по мне, вечер удался.
Ничего так не питает меня энергией, как выведение его из
себя.
Два охранника тут же отделяются от стены и следуют за мной.
Они тоже меня жалеют.
Все меня жалеют.
Располагаюсь на заднем сидении машины со всеми удобствами. Куковать
мне здесь долго, поэтому достаю из сумочки наушники и включаю
музыку, на большее меня в такие часы не хватает. Никаких книг,
ничего, что заставило бы меня думать и концентрироваться.
Обнимаю себя руками и закрываю глаза, пристроив голову на
дверь.
Может, я даже посплю немного.
Он приходит через два часа.
- Я писать хочу. – Сообщаю ему о своей базовой потребности.
- Писай. – Безразлично бросает он, расстёгивая пиджак и усаживаясь
поудобнее. – Поехали. – А это уже водителю.
Здесь никто ничего не делает, пока он не отдаст прямого приказа.
Если он велел мне идти в машину, значит, я буду сидеть в
машине.
Смотрю на проносящийся за окном город.
На окна домов, за которыми люди. Семьи. Дети.
Ненавижу его.
Я думала, что никогда не прощу ему аборт. Но, сейчас мне уже всё
равно.
Знакомая тяжесть заполняет грудь. Давлю её всеми силами. Всё это
уже в прошлом, причём, в далёком.
Мне было восемнадцать, когда мы поженились. Ему тоже. Его отец
владелец самого крупного в городе завода, и чёрт знает, чем ещё они
там занимаются. Ничего не хочу об этом знать. Мой отец очень
уважаемый человек в диаспоре. Завода у него нет, только дочь. В
общем, они хотели породниться.
