Глава 1. Ну почему я идиота сын
Высокий молодой человек в добротно скроенном по фигуре элегантном костюме глубокого синего цвета сделал несколько шагов вдоль кабинета, расположенного в одном из живописнейших зданий Кентервида, и остановился рядом с письменным столом адаптолога. Хозяина ещё не было на месте, и, если бы не смотритель, пустивший сюда, пришлось бы ожидать в холле – а это третья вещь, которую посетитель крайне не любил.
Вторая вещь, которая вызывала у него раздражение – это когда люди опаздывают. И адаптолог явно опаздывал. Чтобы как-то унять нарастающее раздражение, молодой человек осмотрелся. Вся мягкая мебель была новой и ещё пахла коричневой кожаной обивкой. Шкафам же было лет двести – они были доверху набиты книгами и бумагами, а также чёрно-белыми фотографиями неизвестных ему фотохудожников. Высокие гонорары и популярность доктора не давали поводов для сомнения в профессионализме, но на стенах не висело каких-либо грамот или наградных писем. По всей видимости, хозяин кабинета не придавал почестям излишнего значения.
Посетитель бросил взгляд на круглый циферблат настольных часов в тёмно-коричневой полированной оправе. «Опаздывает», – недовольно отметил он, затем, расстегнув сюртук, подошёл к окну. Августовское солнце вынырнуло из-за облака и на миг ослепило его так, что молодой человек зажмурился. Когда он осторожно открыл свои выразительные серо-зелёные глаза, свет уже не казался таким жгучим и позволил спокойно оценить вид из окна. Вдалеке скромно маячила воздушная гавань, уступая горделиво переливающимся под солнечными лучами на горизонте высотным башням.
«Неплохо», – зевнул он и посмотрел вниз. Там стояла повозка с извозчиком, который ожидал его. Взгляд молодого человека лениво скользнул на мимо проходящих людей и зацепился за мальчика в зелёной одежде. Ребенок шёл не торопясь и тянул за собой на верёвочке потёртую местами игрушку: качественно выструганную деревянную лошадку на колёсах. Ему приходилось постоянно поправлять эту верёвочку, так как она то путалась между колесами, то цеплялась за одно из них, а то и вовсе курчавилась. Неосознанно запустив свои пальцы в тёмно-русые волнистые волосы, молодой человек задумался: «Старая игрушка… наверное, осталась от отца…»
Мысль об отце отозвалась в сердце тупой болью. Меньше всего ему хотелось откликаться на это эхо из прошлого, потому что воспоминания об отце – это была первая вещь, которую он ненавидел. «Кого-то этот мальчик мне напоминает» – отметил про себя гость, и непрошенная ностальгия унесла его в то счастливое время, когда родители были вместе и даже мысль о том, что может быть по-другому, не допускалась. Безмятежность окутала его на мгновение, но звук открывающейся двери буквально вернул его в настоящее.
Дверь отворилась, и седоватый невысокий мужчина с аккуратной бородкой перешагнул порог своего кабинета.
– Простите, впереди повозка перевернулась, – сказал адаптолог и быстро скинул плащ.
Молодой человек вальяжно кивнул.
– Хорошо, что не жизнь.
– Ну на то, чтобы жизнь перевернуть, требуется больше времени, – пренебрежительно хихикнул хозяин кабинета.
– Вы так уверены?.. – невозмутимо парировал Инганнаморте и ввёл в ступор адаптолога, у которого не нашлось ответа.
Мужчина с бородкой смущённо прожестикулировал в сторону кушетки, и, пока тот располагался на ней, внимательней рассмотрел его внешность. «Действительно хорош. Даже слишком, – вспомнил он слова Анны Инганнаморте. – А вот общаться – не мастер».
