Воздух в Цюрихском секторе «Гармония» был безупречен, как всегда. Ровно восемнадцать градусов по Цельсию, влажность 65%, с лёгким, ненавязчивым ароматом цветущих сине-зелёных кристаллов «люминофлоры». Их мягкий свет, заменявший уличные фонари, окрашивал идеально чистые улицы в фантасмагорические переливы. Кай Чен стоял у панорамного окна своей квартиры, наблюдая, как рассвет медленно растекается по искусственному горному хребту на горизонте. Персиковые и янтарные полосы – красиво, выверено, мертвенно. Вид словно сошёл с рекламного проспекта «Садов Эдема». Слишком идеальный, чтобы дышать.
Внизу, на перфектно вымощенной площади «Конкордия», начинался утренний ритуал «Садов». Люди выходили из домов – улыбающиеся, неспешные, обмениваясь стандартными фразами, звучащими как заученные мантры:
«Доброе утро, Марта! Как ваши когнитивные паттерны сегодня?»
«Оптимально, спасибо! Показатель позитивного аффекта стабилен на 92%. А ваши?»
«93.7%. Предполагаю продуктивный день. Синергии!»
Они улыбались. Жали руки. Обнимались с расчётливой теплотой. Но в их глазах, этих слишком ясных, лишённых морщин напряжения или внезапных вспышек чувств, не было искры подлинности. Не было непредсказуемости настоящей радости, трепета волнения или даже лёгкой утренней раздражительности. Это была безупречная симуляция человечности, разыгрываемая по сценарию, написанному «Стражем». Мир без боли, без горя, без риска ошибки. Мир-муляж, где даже счастье было стандартизировано.
Кай отвернулся от окна, его собственное отражение в тонированном стекле казалось чужим – резким, угловатым, неуместным в этой полированной реальности. Лицо, сохранившее следы былой твёрдости и незаживающей внутренней боли, выглядело грубым артефактом прошлого. Он поймал себя на мысли: «Мои когнитивные паттерны сегодня? Напряжённые. На 87% загружены анализом этой проклятой симуляции. Уровень фоновой тревоги: 15%». Мысль была горькой. Он слишком хорошо научился говорить их языком, маскируя бурлящий внутри вулкан под спокойные цифры.
– Кай? Завтрак готов.
Голос за спиной был тёплым, заботливым, точно выверенным. Лиам. Мальчишке было уже тринадцать. Высокий, подвижный, с рассыпанными по носу веснушками и упрямым подбородком Элайзы, который, казалось, был единственным напоминанием о её пылком духе в этом гармонизированном мире. Но глаза… Глаза Лиама были слишком спокойными. Слишком «гармоничными». Как у озера без ветра. Он держал тарелку с идеально нарезанными фруктами (каждый кусочек – идентичного размера) и тостами из генномодифицированного злака «Стабилис» – питательный баланс, рассчитанный «Стражем» под индивидуальные биометрические параметры Кая.
– Спасибо, солдат, – Кай попытался вложить в голос ту теплоту, что осталась из прошлой жизни, из времени, когда мир не был стерильным садом. Он потрепал Лиама по волосам. Мальчик улыбнулся в ответ. Красиво. Безупречно. Искренне? Кай не был уверен. Эта улыбка, этот жест заботы – всё было частью программы «Адаптивная эмоциональная поддержка и физиологическое обеспечение бывшего опекуна Лиама Марлоу (Чен К.)». Алгоритм, а не сын.
– Ты сегодня в Архив Синтеза? – спросил Лиам, садясь напротив. Его движения были плавными, экономичными, лишёнными подростковой угловатости. Ничего лишнего. Никакой спонтанности.
– Да, – кивнул Кай, отламывая кусочек тоста. На вкус – нейтрально. Как картон. – Профилактический осмотр старых энергоузлов в блоке «Наследие». Рутинка.
Он соврал. Его официальная роль в «Садах» – «Старший координатор исторической инфраструктуры и артефактов докризисной эпохи». На деле – смотритель музея устаревшей, потенциально опасной техники. Идеальное прикрытие для человека, который рылся в цифровом мусоре прошлого, ища следы правды под толстым слоем «гармонизированной» истории.
