29 декабря 2046 года. До Нового года оставалось два дня.
Предварительная рассылка анкет потенциальным работодателям оказалась бессмысленной затеей. Из двух десятков электронных адресов отозвались только два чат-бота, по машинному сухо уведомивших о закрытии вакансий. Компании давно перешли на автоматизированный отбор: алгоритмы проверяли резюме, а вакансии занимали нейросети. На рынке труда теперь конкурировали искусственные интеллекты.
Чипированному с рождения человеку оставалась лишь роль наблюдателя – безработного и стороннего.
Я успел уже позабыть фирму с незапоминающимся названием, куда недели три назад отправил анкету на замещение должности корректора – откуда вдруг получил приглашение на собеседование. Сначала подумал: ошибка. А потом стало интересно – а вдруг…
С той стороны экрана поздоровался живой человек. Не голограмма и не робот. Мужчина лет сорока. Смотрит цепко – глаза не бегают, взгляд не опускает. Сидит спокойно, спину держит ровно. Руки держит на столе перед собой. Пальцы собраны. Одно полудвижение – и они сожмутся в кулак.
– Мы внимательно ознакомились с вашей анкетой и готовы предложить вам пройти тест, по результатам которого будет принято решение о переводе вас из соискателей в кандидаты для последующей стажировки.
– Я готов.
– Отлично. – Мужчина кивнул. – Но, прежде чем мы начнём, обязан уведомить вас об обязательной процедуре. Мы должны оформить подписку о неразглашении.
– Готов подписать прямо сейчас.
– Подписывать ничего не придётся. Назовите свой персональный код, и мы внедрим в ваш чип соответствующий файл.
– И, таким образом, вы нарушите закон о защите моих персональных данных…
– Нет, – спокойно ответил он, – потому что с вашего безусловного согласия.
– Однозначно неприемлемо. «Пусти гостя за стол, а он – и ноги на стол».
– Со своей стороны мы дадим обязательство не обращаться к вашим личным данным и не распространять их.
– Вспомнила бабка как девкой была, – снова невпопад ляпнул я.
Позже я не раз пожалел, что не отключился сразу после столь эффектно сказанной фразы – и не оборвал разговор, который ещё ни к чему меня не обязывал.
– Может, вы сначала послушаете, от чего намерены отказаться?
В голосе говорящего вопросительная интонация отсутствовала.
– Ваше сотрудничество начнёт оплачиваться сразу же после оформления подписки.
– На этапе стажировки?
– Нет. – Он чуть подался вперёд. – Сразу после оформления подписки.
– И… Какова цена вопроса?
– Вы имеете в виду размер выплат?
– Именно.
– Одна тысяча коинов.
– В месяц?
– Нет. – Мужчина неожиданно ухмыльнулся.
– В неделю? – не поверил я.
– В час.
Он продолжил медленно, без нажима. – На ваш счёт в режиме реального времени будут поступать 16,67 коинов в минуту, независимо от того, где вы будете находиться и чем станете заниматься. При вашем желании – с обязательным уведомлением о зачислении каждого поступившего перевода.
Озвученная цифра была до абсурда… до безобразия нереальной. Неизвестность пугала, но ещё больше я боялся увязнуть в трясине нищеты. Когда-то я преподавал филологию и стилистику в гуманитарном колледже. Получал скромно, но на жизнь хватало. Тогда люди ещё чему-то учились, а не делегировали мышление ИИ, которых сами же на свою голову и придумали.
Потом прокатилась волна кадрового цунами. Меня, как и тысячи других, просто смыло за борт. Какое-то время я пытался барахтаться – писал рецензии, инструкции, промпты для ботов. Пока однажды не прочёл литературный машинный текст и понял: я бы написал хуже.
Молчание с моей стороны затягивалось.
Мой собеседник сжал кулак и опустил взгляд. Я понял: он знает, что я согласен.
