«Комната не про милосердие. Она про правду, которую не каждый готов услышать.» – из отзыва «понимающего» читателя.
Дальше, Читатель, пойдём рядом по вымышленной дороге, где за каждой фразой прячется целый Мир!
Пролог 1
Удача настигла его в самый последний момент. Он никогда ничего не выигрывал – и вдруг лотерейный билет оказался счастливым. Чрезмерно счастливым. Он выиграл не один, а сразу два входа в «Комнату говорящих вещей».
Он пришёл за час до назначенного времени. Нервно кружил по улицам, не отходя далеко от офиса лотерейной компании. В животе неприятно тянуло от волнения и странного предчувствия. Что его ждёт там? Чьё прошлое распахнёт перед ним двери?
Бывавшие здесь до него, были на удивление немногословны. Их зажатые интервью порождали сомнения: а существует ли комната вообще? Или это очередная изощрённая мистификация медийщиков?
Время вышло, и его – счастливчика – проводили к заветной двери.
– Скольких предметов я могу коснуться?
– Всё зависит от того, чего именно вы коснётесь. Какие-то засчитываются. Другие – нет.
– Кем засчитываются?
– Комнатой.
Он стоял у двери, не решаясь коснуться холодной бронзовой ручки. Наконец он протянул руку и коснулся позеленевшего металла.
Мир изменился в мгновение ока. Деревянная дверь, коридор – всё провалилось. Подступила тошнота, как при попадании в воздушную яму.
Привычный мир исчез, уступив место нескончаемому, первородному, звериному, жуткому хаосу. Яростный бессмысленный рёв. Команды. Стук сталкивающихся щитов. Звон наконечников копий о металл доспехов. Скрежет мечей.
Пространство заполнилось оглушительным рёвом битвы, выворачивающей наизнанку вонью крови, пота, сырой земли и человеческих испражнений. В левой руке он держал щит, в правой – гладиус, короткий тяжёлый бронзовый меч. Отполированное на кирпичной крошке лезвие тускло поблёскивало в лучах солнца, еле пробивающихся сквозь листву. Кожаные доспехи сковывали движения, голову сдавливал бронзовый шлем с высоким красным гребнем.
Его легион застигли врасплох в самом сердце враждебной чащи Тевтобургского леса. Вопли диких германцев сливались с предсмертными хрипами товарищей. Вокруг мелькали косматые фигуры, короткие копья и топоры, варваров обагрённые благородной римской кровью.
Перед ним мелькали искажённые болью лица товарищей и яростные гримасы варваров, чьи длинные волосы развевались, подобно чёрным знамёнам смерти. Бурая листва леса становилась багряной и липкой.
Панический ужас захлестнул его ледяной волной, парализуя волю. Ноги сами понесли его прочь из зелёной, враждебной пучины леса, где смерть пряталась за каждым деревом.
Сзади затухал гул битвы, заглушаемый его хриплым дыханием. Он бежал, спотыкаясь о коварные корни, царапая лицо о колючие ветки, позабыв имена пенатов – стражей домашнего очага.
Лесные дебри превратились в лабиринт смерти…
Как моряка на спасительный берег, его неожиданно вынесло на широкую поляну к штандарту шестой когорты XIX легиона. Силы оставили его, и он, обессиленный, упал на колени, протянув руки к сигнуму в безмолвной благодарности. Штандарт вздрогнул под порывом ветра, бронзовая ладонь XIX легиона метнулась к небу, начищенные до слепящего блеска медальоны и диски под ней отозвались недовольным звоном, словно отказывая ему пощаде.
– Где твой меч, воин? – прогремел над ним гневный голос. – Спасая свою трусливую шкуру, ты бросил и щит. Дезертир! Ты посмел осквернить славу своего легиона! Собаке – собачья смерть!
Сильные руки подхватили его и грубо поставили на ноги.
Ужас полностью обездвижил его тело. Чья-то рука в жёсткой кожаной перчатке схватила за тунику и поволокла к стоящему за штандартом строю. Удар древком копья в спину швырнул его на колени.
