- Доченька!
На резной массивной кровати в ворохе из подушек лежала
миловидная, но очень бледная девушка. Ее глаза были закрыты, а
золотистые волосы аккуратно заплетены в две косы.
Рядом с ней на краешке кровати сидела ее мать - красивая
рыжеволосая женщина средних лет в скромном темно-синем платье. То и
дело вытирая слезы, она прижимала к своей груди руку девушки, но
стоило только чуть отпустить, и рука безвольно падала на
подушки.
- Госпожа Видаль, - осторожно тронул женщину за плечо лекарь -
пожилой мужчина в темном камзоле. - Мне нужно с вами поговорить. С
вами и господином Тогаром.
Женщина кивнула, осторожно уложила руку дочери, поправила одеяло
и поцеловала девушку в щеку.
- Идемте в гостиную, Лефар. Я попрошу позвать мужа и принести
чай. Полагаю, разговор будет нелегким.
Лекарь поклонился хозяйке и вышел вслед за ней из покоев молодой
госпожи.
Пока они спускались по лестнице в гостиную, он думал о том, как
трудно будет сказать родителям о состоянии их дочери. Он видел,
сколько воли кроется за их достойным сдержанным поведением и не был
уверен, как они отреагируют на его предложение.
В гостиной их уже ждал хозяин поместья - Тогар Видаль. Темные
длинные до плеч волосы мужчины сейчас были собраны в хвост. Высокий
лоб, прямой нос и тонкая линия губ создавали строгий и какой-то
даже царственный образ. И все же взгляд глубоко посаженных серых
глаз выдавал открытый незлобивый характер обычно жизнерадостного
человека. Но сейчас глаза графа были словно подернуты туманом. В
потухшем жестком взгляде Тогара не было и следа тех озорных молодых
искр, которые так радовали старого семейного лекаря.
- Лефар...
- Граф...
Тогар кивнул, приглашая всех сесть за длинный обеденный
стол.
- Маритта сейчас принесет чай. А пока - мы вас слушаем.
Лефар сцепил пальцы рук и, вздохнув, нерешительно начал:
- Господин и госпожа Видаль...
- Сколько лет мы знакомы, Лефар? Не надо этого официоза. Говори,
как есть, - граф зябко передернул плечами.
Лефар кивнул и продолжил:
- Тогар... Розаль... я бы хотел принести вам благие вести, но
состояние Тариэль... неутешительно. Полагаю, что ей осталось совсем
немного и я к своей скорби мало что могу для нее сделать.
Графиня побледнела, из ее глаз покатились слезы, но она не
проронила ни звука.
Тогар помрачнел и опустил взгляд.
- Вы знаете меня... десятилетия... я не решился бы предлагать
такое в ином случае, но...
Было видно, что Лефару с большим трудом даются эти слова. Лекарь
боролся с собой, но все же заметно опасался - он так сильно сжал
пальцы, что костяшки побелели, но даже это не могло скрыть сильной
дрожи.
- Говори, Лефар.
Собравшись с силами, лекарь посмотрел на Тогара и ровным голосом
сказал:
- Я говорю об обряде второго шанса.
Сзади послышался вскрик и звон разбитого фарфора. Все невольно
вздрогнули и обернулись. В дверях над горкой осколков стояла
темноволосая с проседью женщина в коричневом платье и фартуке.
- Простите меня, ох, чай разлила... я принесу сейчас... уберу...
ох какие ужасы...
- Не суетись, Маритта, - Тогар подошел к женщине и обнял ее за
плечи. - потом, все потом. Присядь.
- Спасибо, господин Видаль. Как же я так неосторожно... осколки
теперь везде... такой сервиз красивый был...
Граф посадил Маритту рядом с собой, взял за руку Розаль,
сидевшую прямо как мраморная статуя и повернулся к лекарю:
- Продолжай. Я знаю об этом обряде только то, что он считается
запрещенным. Но мы доверяли тебе свои жизни и жизни наших детей,
поэтому прошу тебя, продолжай.
- Запрещенный да... и не спроста. - Лефар понял, что его по
крайней мере выслушают и расцепил онемевшие пальцы. - Этот обряд
проводят крайне редко, потому что он опасен своей
непредсказуемостью. Но в остальном...
