Что-то резко заставило ее вынырнуть из сна, широко распахнув
глаза. Какое-то чувство тревоги, что не отпускало, сосредотачиваясь
внутри тела в тугой и горький комок.
Лина поднесла ладонь к груди, сжимая ночную сорочку.
Что это?
Она почувствовала выброс магии. Ужасающе мощный выброс. Будто
сразу вся королевская семья решила воспользоваться сильнейшим
заклинанием, объединяя свое могущество.
Девушка откинула одеяло, которое стало вдруг душить, да спустила
ноги на прохладный пол.
Ей нужен воздух.
Пару шагов до высокого окна, открыть ставни… и замереть.
Потому что над Сулеимом, этим вечно летним и жарким островом
даже зимой, вдруг пошел снег. Впервые за всю историю
сотворения.
Лина несколько раз моргнула, но видение не исчезало. На
протянутую ладонь упала снежинка, что растаяла от тепла
демонического тела, дополнительно подсказывая, что снежное марево
впереди – не мираж.
Быстро вернувшись в комнату и набросив на себя первую попавшуюся
одежду, адептка выбежала на улицу, подставляя лицо прохладе ветра и
зачаровывающему падению белоснежных хлопьев с темного неба .
Тишину ночи не прерывали ни крики птиц, не рычание животных из
ангара, словно все решили отдать должное таинству момента.
Возможно, из-за этого Лина и вздрогнула, когда знакомый голос
окликнул ее по имени.
Девушка резко обернулась.
- Профессор Айнелиас?
Брюнет смотрел на нее с тропинки, которая располагалась чуть в
стороне от общежитий. Сбросив первое оцепенение, он подошел, быстро
оценив ее неподобающий для прогулок под снегом вид. И
действительно, Лина как-то не подумала, что может замерзнуть,
поверх ночной сорочки натянула всего лишь длинный свитер, оставив
ноги обнаженными от бедер.
- Гхм. Не хочешь ничего мне сказать?
«Ты». Он вновь обращался к ней на «ты». Каждый раз, когда никого
не было по близости, Персиваль откидывал условности.
Но почему?
И… тот поцелуй. Поцелуй, который он навязал неделю назад.
Почему преподаватель целует свою студентку? Разве имеет на это
право?
Отчего же она не помнит момента, когда давала повод переступать
непозволительную черту?
Впрочем, если вспомнить ощущения, да и прибавить то, что она
ответила на ласку… интуитивно, совершенно не задумываясь над тем,
что делает, выходило, что не только профессор Айнелиас виноват. На
ней также лежит вина.
Это гложило ее все семь дней, пока девушка приходила в себя. И
именно чувство вины заставляло каждый раз избегать встреч с ним. С
этим сероглазым демоном, укравшим ее сон.
В конце-концов, неужели он не знает, что они с Коулом пара?! Сам
же видел, как они обменивались знаками внимания все в том же
целительском крыле! И сразу же отчитал феникса за непристойное
поведение.
Не иначе как для того, чтобы занять его место, стоило только
старшекурснику скрыться за дверью. Разумеется.
Повод, из-за которого ее пригвоздило к койке под присмотром
мадам Суарсы, казался смехотворным. По словам Коула, Лина просто
перестаралась на экзамене по Боевой магии и отключилась. Но как же
нужно было повредить голову, чтобы не помнить всего, что было до
пробуждения в светлом помещении бокса?
Но у нее не было причин не верить тому, кто с таким
беспокойством всматривался в ее глаза, пытаясь найти там наверняка
признаки узнавания... и не находя.
Ко всему прочему, из-за своего ранения Лина практически
опозорилась перед лордом острова, на котором проходила обучение.
Ведь Коул сказал, что на этой неделе они должны были придти к его
отцу на обед, во дворец. А тут такой конфуз! Аудиенцию пришлось
перенести, более того, лорд Эйарад через сына передал ей корзину с
фруктами и пожелания скорейшего выздоровления. Приятный и смущающий
одновременно момент. Неужели она достойна того, чтобы за ней
ухаживал наследный лорд тропического острова, размером с крупнейшее
государство материковой части Ингиака?
