Светлой памяти
Бориса Георгиевича Босько
Взялись вспоминать и выяснилось вдруг, что никто не помнит точного количества, все называют разные числа.
●
Слав, так сколько набросков за неделю требовал БГ? Я думал, что 60, Казанцева с какими-то своими расчётами говорит, что 64… !?!
●
В Новоалтайское художественное училище я поступил после восьмого класса средней школы, завершив четырёхлетнее обучение в Михайловской школе искусств – на художественном, разумеется, отделении, что открылось ровно в тот год, когда я переехал от мамы из Барнаула жить в Михайловку к деду и бабушке.
На наш первый выпуск ждали куратора из Барнаула, педагога НХУ В. Бооса. Он припозднится, приедет днём позже. Поэтому в свидетельстве об окончании школы искусств у меня – одни «пятёрки». Приехавший днём позже куратор В. Боос, посмотрев наши работы, вынесет вердикт, что – оценки «слегка завышены». Об этом нам, выпускникам, без утайки поведала наша учительница Елена Борисовна Фрис, что волновалась, надо полагать, куда больше нас. Но свидетельства нам уже выданы. Моё – со всеми слегка завышенными «пятёрками».
И – с прочерком в графе напротив слова «Скульптура». Скульптурой мы в школе искусств не занимались. А ведь именно этот предмет четыре года назад, в тот год, когда переехал я жить в Михайловку, стал ultima ratio – решающим доводом михайловского друга моего Сани Барабошкина. Друг Саня хотел учиться на художника, и родители поощряли его в этом стремлении. Особенно мать, тётя Поля. Дома у Барабошкиных висел на стене тёть-Полин портрет кисти её родного брата. Брат тёти Поли, Санин дядька, жил в Барнауле и был художник-любитель. Наверняка без его влияния в этом вопросе не обошлось.
Сане хотелось, чтобы и ближайший его друг, разделил бы с ним за компанию это новое увлечение. И он всячески заманивал и убеждал меня, рассуждая примерно в таком ключе: мы с ним любим лепить из пластилина, но лепить просто так, как мы любим, – это баловство и детская игра, а в нашем-то возрасте настала пора становиться серьёзнее, начинать думать о будущем, готовить себя к взрослой жизни, поэтому и надлежит нам записаться в школу искусств, где кроме всего прочего учат лепке и, вероятно, покажут, как нужно лепить правильно, в любом случае у нас-то ведь уже есть в этом деле какой-никакой опыт, и нам поэтому будет проще, ну а там дальше – поглядим…
Лепить из пластилина было нашим, моим и друга Сани любимым занятием. Возвращаясь с летних каникул в Омск, где я жил с семьёй до третьего класса, я там почти не лепил, ни сам, ни с приятелями – одному было неинтересно, омские же приятели мои лепить не умели. Искусство пластилиновой лепки мы с другом Саней переняли у живущего в доме через дорогу Коли Гриценко. Коля старше нас года на четыре. Он выносит на лавочку возле калитки бурый ком на такого же цвета фанерке и швейную иглу, она использовалась в качестве стека. И в тени высокого тополя на свет появляются: автомобили и автобусы различных марок, мотороллеры и мотоциклы с колясками и без, танки, бронепоезда, вертолёты, подводные лодки… – в общем, всевозможная колёсная и гусеничная, водная и авиа- техника. Исполненная тщательно, досконально, с подробными деталями: открывающимися дверцами, люками, капотами (и с двигателем под капотом!), багажниками (и с колесом-запаской в багажнике!), зеркалами заднего вида (зеркало имитировал кусочек серебристой фольги от сигаретной пачки). «Ездят» эти пластилиновые модели – скользя по гладкой сосновой скамье налепленными снизу на колёса и гусеницы бумажными полосками.
Но одною лишь техникой жанровые возможности пластилина отнюдь не ограничиваются. Коля и вслед за ним мы с другом Саней лепим всё что угодно, всё, что только может прийти в наши головы: сражения и погони, путешествия и соревнования, индейцев и пиратов, мушкетёров и ковбоев, гангстеров и полицейских, мафию и комиссара Каттани… А ещё: универмаги с товаром (товары нужно покупать за деньги, настриженные из бумаги), больницы с операционными, врачами, медсёстрами и пациентами в них, парикмахерские, съёмочные павильоны, строительные площадки, мусорные свалки… Сходив на новый фантастический фильм, строим то космический корабль («Дознание пилота Пиркса», «Лунная радуга»), то подводную станцию («Акванавты»), то горный отель.
