― Я не очень понимаю кто вы, ― произнесла девочка двенадцати
лет, смотря на меня карими испуганными глазами.
Я крепко сцепил зубы злясь на себя за то, что так поздно узнал о
ее существовании.
― Я твой… как бы дядя. Но не совсем.
― Странно. Как это не совсем?
― Танечка, Ильяс Захарович твой некровный родственник, ―
объяснила директор детского дома, Алевтина Андреевна.
Я бросил на женщину короткий взгляд и кивнул в
благодарность.
― Понятно. И что? Вы меня заберете теперь?
Я ответил ей да. И забрал. Спустя два месяца.
Раньше эти черти не захотели отдавать мне ребенка, требуя
различные справки, в том числе и от психолога. Не удивительно и
даже похвально, что у них такое отношение. Ведь ребенок это
огромное ответственность. Ребенок — это человек, который нуждается
в разумном взрослом возле себя. Потому я против не был и с
уважением выполнял их просьбы.
И вот спустя неделю мы ехали в дом, который я купил для девочки,
где она теперь будет жить.
Объяснять малышке почему не могу оставить ее у себя, я не стал,
а вот позаботиться о ее жилплощади посчитал важным.
― И куда мы едем, дядя Ильяс?
― В твой новый дом.
Ее глаза округлились от удивления, а я улыбнулся.
Нет ничего лучше искренних эмоций детей.
― Я буду жить там одна?
― Нет, конечно, Танечка. Ты еще маленькая.
― Я не маленькая, ― тут же возмутилась она и отвернулась к
окну.
Я снова улыбнулся и обхватив детские плечи, прижал ее к
себе.
― Ладно, согласен. Но жить одной тебе еще рано. С Ниночкой
поживешь, ты не против?
Ее взгляд тут же загорелся от радости, и она покачала
головой.
― Не против. Ниночка мне нравится.
Когда мы зашли в дом, девочка тут же побежала к огромному окну,
занимающему практически всю стену.
― Как красиво, дядя Ильяс! А ты будешь с нами жить?
Я покачал головой.
― Жаль. Ты бы был идеальной парой с Ниночкой.
Я чуть не подавился от возмущения. Прекрасно! Нет, я ничего
против Нины не имел. Но ей как бы пятьдесят пять, а мне тридцать
три.
― Пойдем лучше, покажу тебе задний двор. Об остальном поговорим
позже.
***
― Ты снова оставляешь меня одну, ― выдохнула Таня, поднимаясь из
кресла и проходя к окну, вид из которого шел на ночной город.
― Ты уже давно стала взрослой девочкой. Тебе шестнадцать, скоро
женихи пойдут. А мне нужно…
― Что? Подцепить новую бабу на одну ночь? Или может ты решил
жениться?
Она бросалась в меня молниями испепеляя душу и оставляя на ней
неизлечимые раны.
― Если бы я решил жениться, ты бы узнала об этом первая, потому
не надо меня обвинять в том, чего нет. Тебе пора готовиться к
экзаменам, а у меня самолет через три часа.
― Три часа? Самолет? Куда ты улетаешь? ― испуганно засыпала меня
вопросами. ― Надолго? А как же мой выпускной?
― С тобой будет охрана. Я тебе там ни к чему?
― Но ты ведь…мой единственный родной человек.
― Не по крови. Не забывай об этом.
Она грустно улыбнулась, и подойдя ко мне, положила руку на
грудную клетку.
― Как раз я не забываю об этом…
Черт, я противоречил словами сам себе, но не мог не сказать:
― Я знаю. Я знаю, девочка, что ты влюбилась и это твоя самая
большая ошибка.
― Ильяс…
― Нет, Таня. Ищи себе парня по возрасту. И да, девочка, не
забудь позвать меня на свадьбу.
― Какую к черту свадьбу, Ильяс? Почему ты так разговариваешь со
мной, будто прощаешься?
― Не совсем. Видеться мы будем, но по видеосвязи.
― Что?
― Я улетаю на несколько лет. А когда вернусь, хочу, чтобы ты
выбросила меня из своей дурной головки и сердца. Поняла меня?
Она покачала головой.
― Ты считаешь меня дурой?
― Я считаю тебя подростком, который влюбился во взрослого дядю и
думает, что он увлечется малолеткой. Не совершай ошибку, милая.
― Ты не можешь так поступить, ― заметил в ее глазах слезы.
― Могу и поступаю. Я позвоню тебе, как буду на месте. И да,
Таня, не позволяй мне разочароваться в тебе.
