Я сбилась с пути.
Фрейя смотрит на только что напечатанные слова в телефоне.
Я сбилась с пути. Откуда это взялось?
– Простите, мисс, – повторяет водитель. – Похоже, я сбился с пути.
И Фрейя возвращается в реальность. Она едет на заднем сиденье «таун-кара» на седьмую – или восьмую? – за последние две недели встречу с доктором, и водитель за туннелем свернул не туда.
– Угол Парк-авеню и 70-й, – открыв календарь, подсказывает она ему. – Сверните направо на Третью, затем налево на 71-ю.
И снова смотрит на экран. Я сбилась с пути. Тринадцать символов. Но эти слова, как и нота до третьей октавы, звучат правдоподобно. Чего не скажешь о большинстве ее нынешних постов. Этим утром кто-то из работников Хейдена выложил фото, на котором она с улыбкой держит микрофон, и подписал: #РожденнаяСПесней. #ВдохновляющийЧетверг. Хотя поставить #РетроЧетверг было бы вернее, потому что фотографии несколько недель и человека на ней больше не существует.
Я сбилась с пути.
Что будет, если она запостит эту фразу? Что они скажут, если узнают?
Телефон вдруг пиликает, и только тогда Фрейя понимает, что нажала «Опубликовать». Начинают сыпаться ответы, но она не успевает их прочитать, потому что приходит сообщение от мамы: «720 Парк-авеню» – и смайл кнопки. Она, как и сама Фрейя, постоянно мониторит ленту. И конечно же, она не так все поняла. Фрейя не сбилась с пути. Она потеряла голос.
Девушка удаляет пост, надеясь, что никто не успел сделать скриншот или поделиться им, хоть и знает: в интернете ничего не пропадает. В отличие от реальной жизни.
Когда машина добирается до места, мама расхаживает по тротуару, держа в руках результаты анализов от другого врача, за которыми ей пришлось мчаться в центр.
– Отлично, ты здесь, – буркает она, открывая дверь еще до полной остановки машины, и выдергивает Фрейю, даже не дав той расплатиться приготовленными десятью долларами. – Я уже все заполнила.
Она так говорит, будто сделала это, чтобы сэкономить время, хотя на самом деле всегда заполняет документы вместо Фрейи.
Их проводят сразу в смотровую, минуя ожидание в приемной. Такая консультация стоит $1500 и не входит в страховку (спасибо, Хейден).
– Что вас беспокоит? – спрашивает доктор, намыливая руки. Он не смотрит на Фрейю. Наверняка даже не знает, кто она. На вид годится в дедушки, однако, если верить слухам, он лечил знаменитость с мировым именем, каковой еще несколько недель назад пророчили стать Фрейе.
Жаль, перед удалением поста она не прочитала хотя бы парочку ответов. Может, кто-нибудь подсказал бы, что делать. Или заверил бы, что неважно, может ли она петь. Они все равно ее любят.
Только все это чушь. Любовь всегда условна. Как и все другое.
– Она потеряла голос, – отвечает мама. – Временно. – И выкладывает до занудства знакомую историю – «третья неделя в студии», «все идет безупречно» и бла-бла-бла, – а в это время у Фрейи в голове крутится фраза «Я сбилась с пути», как песня на повторе – так они с Сабриной снова и снова прогоняли один и тот же трек, чтобы проанализировать его, вскрыть все секреты и сделать их своими. Это сводило маму с ума, пока все не обернулось выгодой.
Доктор ощупывает шею Фрейи, заглядывает в горло, изучает пазухи. Интересно, как он отреагирует, если она харкнет. Увидит ли в ней человека, а не просто какое-то оборудование, которое вышло из строя.
