Елена
Умудрённые годами взрослые твердят о несерьёзности отношений в восемнадцать лет. Какая любовь? Какие чувства? У тебя ещё вся жизнь впереди. Закончи школу, отучись в институте, найди хорошую работу, обустрой свой быт, а потом уже свидания, женихи, влюблённость.
Чушь. У меня всё было по-настоящему. Славка настолько глубоко проник в моё сердце, что я совсем не сомневалась – он создан для меня, и наша любовь с лёгкостью перемелет любые препятствия, неся заботу и преданность всю жизнь. И не важно, что мы из разной социальной прослойки, что он старше меня на семь лет, что между нами, кажется, нет ничего общего, что лето вот-вот закончится.
Всё произошло, как и должно быть. Выпускной на берегу реки в шатрах из воздушной парусины, похищение прекрасным принцем, гостиничный номер, украшенный цветами и девственность в дар любимому. Ночь была наполнена нежностью и страстью, разбавлена красивыми словами, пьянящими похлеще шампанского, приправлена незначительной болью и уверенностью, что это навсегда.
– Ты такая сладенькая, – прижал Слава к себе, покрывая лицо лёгкими поцелуями. – Не думал, когда папаша отправлял меня в ссылку, что найду жемчужину среди болота.
Растеклась от его дрожи в голосе, позволяя делать со мной всё, что ему хочется. О любви он ни разу не сказал, но его «сладенькая» и «жемчужина» вибрировали в груди, запуская микроскопические взрывы. Он мой, я его, и эти разряды тока, пробегающие между нами и заставляющие воздух искрить, были важнее каких-то глупых определений.
Жалела ли я о таком поспешном решение отдаться первому мужчине, погладившему меня не против шерсти? На тот момент нет. Строгое воспитание родителей, практически душащее запретами, подколы одноклассников за контроль со стороны матери, которая до девятого класса водила в школу за руку, постоянные нравоучения отца, стоило задержаться на пять минут или мазнуть бесцветным блеском по губам, запрет носить брюки в облипку и юбки, открывающие колени.
Я как будто вдохнула свежего воздуха, вырвалась из вязкой паутины, познакомившись с залётным парнем из столицы. Ростислав налетел, словно ураган, окружив вниманием, цветами, гуляниями под луной и сиплым шёпотом, обещающим много удовольствия. Не задумываясь, выпрыгивала из окна, чтобы провести с ним слишком короткие ночи.
– Ох, допрыгаешься ты, Ленка, – качала головой Настя, вгрызаясь в пирожное с пышной шапкой крема и сверля взглядом по верх него во мне дыры. – Либо отец с тебя шкуру сдерёт, либо твой москвич оставит тебя с киндером.
– Славик заберёт меня с собой, – уверенно отмела её предположения, поглядывая на соседний стол, где Хрусталёв с Мухиным окучивали мелких девчонок. – И в институт я поступлю в Москве.
– И кто будет оплачивать твоё обучение? – вздёрнула подруга бровь, отодвинув блюдце и с укором посмотрев на меня. – Вряд ли твои родичи дадут согласие.
– Оно мне не нужно. Слава из обеспеченной семьи и хорошо зарабатывает.
Он рассказывал о компании, принадлежащей Горцевым то ли во втором, то ли в третьем поколение, во главе которой предстоит ему встать через несколько лет. Правда, из-за неудачного контракта и потери большой суммы денег по вине Славика, отец отправил его с глаз долой, чтобы не прибить в гневе.
– Дура ты, Чиж, – окатила меня жалостью. – Такие, как твой мажор, никогда не женятся на простушках из глубинки. Чёрт с этой девственностью. У тебя на лбу не написано, что её больше нет. Просто не забывай о предохранение, чтобы не принести в подоле.
Настюха как в воду смотрела. Недели через две меня стали изводить утренняя тошнота и головокружение, при резких движениях темнело в глазах и перед ними прыгали мошки, а стоило унюхать запах варёного мяса или любые признаки рыбы – жёстко выворачивало наизнанку.
