Если я, положим, янычар,
не свои ль сжигаем
алтари?
Где чужие - можем
различать,
но не понимаем, где
свои...
М. Евтушенко.
Хорошенькая ассистентка аккуратно сплюнула на препаратное стекло
и протянула его придворному лекарю, нетерпеливо переминающемуся с
ноги на ногу и обильно потеющему от чрезмерного волнения.
Дежурный врач осторожно поместил драгоценный образец в микроскоп
и долго всматривался в окуляр, то и дело нервно и совершенно без
надобности подворачивая верньеры настройки. Потом лекарь
удовлетворенно кивнул, шагнул к телохранителю императора и что-то
тихонько прошептал на ухо.
Врач скрупулезно исполнял древнюю инструкцию о сохранении
врачебной тайны. Инструкцию, утвержденную еще при демократии и не
отмененную по сей день, несмотря на то, что подслушивать результаты
теста было совершенно некому. В этот ранний час в опочивальне
Императора не могли находиться даже люди очень приближенные к его
Величеству. После полуночи включалось защитное поле, смертельное
для любого живого объекта не императорской крови. А утром в спальню
могли войти только медики и самые доверенные слуги, чьё пребывание
было предусмотрено регламентом пробуждения ото сна священной
императорской особы.
Дубль-телохранитель чуть-чуть шевельнул уголками губ, и доктор
впервые за всю смену разрешил себе вдохнуть глубже. Эта мимика
каменной маски заменявшей лицо Кир-рилу означала, как минимум,
довольную улыбку.
Дежурный медикус, на лицо которого постепенно возвращался
румянец, неторопливо протер безупречно белым носовым платком
запотевшие очки и только после этого, почти ритуального действия,
как бы очнувшись, поспешно засеменил в сторону неприметной дверцы
ведущей в комнату дежурного медперсонала.
За ним, неторопливо, словно рассчитывала что ее еще могут
окликнуть и вернуть в опочивальню, продефилировала белокурая
куколка-ассистентка, наверно единственная из всех присутствующих,
так и не проникшаяся священностью момента и даже получающая
удовольствие от процедуры отбора анализа. Замыкал группу медиков —
здоровяк фельдшер, тащивший микроскоп и обязательный «тревожный»
чемоданчик.
Проводив взглядом, беззаботно виляющую стройными бедрами,
белокурую медсестричку, Кир-рил вздохнул с некоторой долей зависти.
Врачебной смене до конца дежурства оставалось всего лишь несколько
часов, тогда как служба личного телохранителя могла закончиться
только после смерти… собственной, или — охраняемой персоны. Что, в
сущности, одно и то же. Поскольку генетически модифицированный
дубль-телохранитель был не только верным стражем, но и передвижным
контейнером трансплантатов.
Обычных янычар, каждую секунду готовых собственным телом закрыть
Его Величество от пули или лазерного луча, Корпус поставлял в
избытке, а Кир-рил, кроме всего прочего был еще и набором жизненно
важных органов для Императора… Клоном.
Их Величество к тому времени уже пересел за курительный
столик и с притворным наслаждением сделал свою первую утреннюю
затяжку. Отдавая дань старинной традиции, долженствующей
засвидетельствовать, что и повелителю Галактик не чуждо ничто
человеческое. Что Он, несмотря на недостижимую, невообразимую
высоту своего высочайшего положения — по-прежнему остается самым
обычным смертным и тоже потакает своим маленьким слабостям. При
этом, император мог дурить своих подданных, совершенно не опасаясь
разоблачения. Ведь обывателям не свойственно сопоставлять имеющиеся
данные и делать соответствующие выводы. Да и зачем? Куда проще
воспринимать угодное им театрализованное действо на веру.
Совершенно запамятовав о священной особенности императорской крови
— нейтрализовать любые вредные вещества, яды и токсины.
— Ну, что там? — не скрывая нетерпения, поинтересовался
Император, выпустив густой клубок дыма, и заполняя своим гулким
басом каждый уголок довольно обширного помещения спальни. —
Докладывай.
