- Тебе нечего предложить, - жестко осек меня собеседник.
- Но… это же твоя работа как-никак… - Нет, он не мог так просто
взять и отказать. Он был другим. Даже профессию выбрал себе под
стать.
- Хочешь поговорить о моих обязанностях? – Мужчина напротив меня
неприятно улыбнулся. Столько лет прошло, но, казалось бы, он совсем
не изменился. Разве что глаза... они стали другие.
- Нет, я не это хотела сказать, - тут же покачала головой,
пытаясь не дать развиться подступавшему конфликту.
- А что ты хотела сказать? – Залим бросил на меня нечитаемый
взгляд. Ровно такой, как семнадцать лет назад. Несмотря на время,
которое прошло с тех пор, я помнила его, как вчера. – Знаешь, что я
думаю, - медленно начал он. – Что неважно, что ты сейчас скажешь.
Или не скажешь. Моего ответа это не изменит. Я не стану так
рисковать.
- Рисковать? – я вскинула на него взгляд. – В чем же твой риск,
если на операционном столе будешь лежать не ты…
- И что? Включи мозги!
- Разъясни мне, я не знаю всех медицинских тонкостей… -
прошептала я, нервно сминая в руках носовой платок.
- Хорошо, - Залим выдохнул, откинулся на спинке крутящегося
стула, сложил переплетенные пальцы перед собой. – Я хирург. С
отличной репутацией, иначе я бы не заведовал целым отделением. Я не
хочу хвастаться, но на моем счету множество самых сложных операций
и практически все успешные. Это очень большой рейтинг, высокий
бал. Репутация, которая в будущем откроет мне двери в любую клинику
мира.
- И… как одно мешает другому?
- Твой отец – не жилец. И здесь даже я не помогу. – Холодный
тон, не менее холодный взгляд. А у меня все перевернулось, зажглось
пламенем, выжигая внутренности. Приговор моему родному человеку.
Моему отцу. Единственному близкому, что был у меня на свете. Так
легко. Так просто. Словно речь шла о погоде или курсе
валют. – Я – хороший врач, но есть потенциально
провальные операции. И браться за них – значит портить себе
рейтинг. У него нет шансов, Рада. Тебе лучше принять этот факт и
смириться. Отпустить его.
- Этому вас учат на меде? – непонятная злость всколыхнулась во
мне, поднялась волной, вылилась наружу ядовитыми словами. – Как
прощаться с пациентами? Этому ты учился, как хирург? Я думала , что
твоя работа – помогать людям, а не молоть языком. Для этого вроде
бы есть отделение психологии!
- Болезнь слишком серьезная, слишком запущенная, он не
операбелен, спроси у любого другого врача! И не смей повышать на
меня голос в моем же кабинете, - прошипел Шиков, резко отдергивая
меня, заставляя вернуться обратно на Землю. – Ты думаешь, что лучше
меня знаешь, каковы шансы у пациента на то, чтобы выжить? Ты
идиотка, если полагаешь, что это так! И ты вовсе не учитываешь
сопутствующие болезни и возраст своего отца! Я понимаю, что тебе
этого не хочется, но реальность именно такая, какой описываю ее
я!
- Он не так стар… он не так стар, чтобы умирать… - прошептала я,
смахивая слезы с глаз, пока они не успели пролиться. – Ты просто не
хочешь… - едва слышно произнесла я. – Мы оба знаем, что не хочешь,
но не можешь в этом признаться…
- С чего ты решила? – Тон, которым Залим это произнес, заставил
спину и руки покрыться мурашками. Холодный, нет, ледяной, полный
расчета и неприязни. – Мне несложно признаться в том, что я не
собираюсь ставить на кон свою карьеру ради твоего папаши, -
последнее слово он практически выплюнул. Лицо собеседника исказила
гримаса отвращения и злости. – Как он там про меня говорил? Дикарь
и невежда, кажется он пророчил мне будущее за решеткой или в
ближайшей сточной канаве. Ты же это помнишь? - Он улыбнулся,
до боли напоминая мне маньяка. – И ты думаешь, что я буду
впрягаться ради него?
