ГЛАВА 1: ХУЁВАЯ ПРАВДА О МЁРТВОМ ХОМЯКЕ
Дождь. Всегда этот ебучий дождь.
Капли стучали по карнизу, словно пытались передать азбукой Морзе: «Ты-зря-тра-тишь-вре-мя». Максим Орлов стоял у окна, сжимая в руке пластиковый стаканчик с виски. Дорогой виски. Очень дорогой. В стаканчике за два рубля.
«Почему именно „Джек Дэниелс“?» – думал он. «Потому что это идеальная метафора: дорогая жидкость в дешёвой оболочке. Как я. Как все, блять».
Он потягивал виски, глядя на тёмное окно напротив. Старик не пришёл сегодня. Свет не зажёгся. Максим почувствовал странное беспокойство – не страх, а скорее раздражение. «Нарушен ритуал. Чёрт, даже в чужой жизни я создал себе паттерны».
Внезапно – стук в дверь. Короткий, нервный. Максим вздрогнул, чуть не расплескав виски. «Кто? Никто не приходил с тех пор, как я переехал. Если не считать почтальона с квитанциями».
Он открыл дверь. На пороге – девочка. Лет восьми. В руках – пустая клетка. Глаза красные от слёз.
– Хомяк… – выдавила она. – Пропал.
Максим молча смотрел на неё. «Вот дерьмо. Вот настоящее, пахнущее, живое дерьмо. Ребёнок. Слёзы. Пропавший грызун. Идеальный рецепт для вечера, который я планировал провести с виски и своим ебучим одиночеством».
– Как звать? – спросил он, голос прозвучал хриплее, чем он ожидал.
– Аня… – прошептала она. – А ваше имя табличке нет.
– Потому что я не жду гостей, – ответил Максим. «Иди к чёрту, Макс. Скажи ей „пошла нахуй“ и закрой дверь. Сделай это. СЕЙЧАС ЖЕ».
Но он не сделал. Вместо этого он взял куртку.
– Ладно, Аня. Где видели в последний раз?
Они искали хомяка полтора часа. Проверили подвал – тёмный, пахнущий сыростью и чужими страхами. Максим зажёг телефон, светя фонариком в углы. «Почему я это делаю? Потому что она плачет? Все плачут. Мир состоит из слёз и виски. Я выбрал виски».
И тут он увидел его. Маленькое, бездыханное тельце позади старой трубы.
«Вот и всё. Хомяк мёртв. Скажи ей правду. Скажи: „Твой друг сдох. Добро пожаловать в реальный мир, детка“».
Он обернулся. Аня смотрела на него с надеждой, которая резанула больнее, чем любая правда.
– Он… убежал, – сказал Максим. Голос прозвучал чужим. – В страну вечных каникул. Там… много семечек. И никаких кошек.
Он видел, как напряжение спало с её плеч. Как появилась улыбка. «Ложь. Я подарил ей ложь. И она счастлива».
Вернувшись в квартиру, он снова подошёл к окну. Свет напротив всё ещё не горел. «Старик умер? Уехал? Или просто нашёл кого-то, с кем можно пить чай?»
Он зашёл на кухню, открыл холодильник. Три банки оливок. Все на месте. «На случай гостей».
Максим взял одну банку, открыл её. Высыпал оливки в раковину.
– Нахуй этих гостей, – прошептал он. – Нахуй.
Он пошёл в ванную, включил душ. Горячая вода. Пар. Он стоял под струями, глядя на кафель. И вдруг – удар. Кулаком. По стене. Один раз. Два.
– Почему? – его голос потонул в шуме воды. – Почему я не сказал правду?
Он знал ответ. Правда – это мёртвый хомяк в подвале. А ложь – это страна вечных каникул. И он, Максим «Циник» Орлов, выбрал каникулы. Снова. Как всегда.
Вытеревшись, он подошёл к столу. Взял блокнот. Написал: «Сегодня я солгал ребёнку о мёртвом хомяке. И это была самая честная ложь в моей жизни».
Затем он открыл ящик, достал новую пару носков. Целых. Без дыр.
«Завтра, – подумал он. – Завтра всё будет по-другому».
Он лёг в кровать. Выключил свет. Тьма. Не комфортная, знакомая.
«Старик, – мысленно обратился он к тёмному окну напротив. – Если ты ещё жив… Зажги свет. Хоть на минуту».
Свет не зажёгся.
Максим закрыл глаза. Завтра. Всегда «завтра».
ГЛАВА 2: БОРИС, ВИСКИ И ТРИ ЕБУЧИЕ ЗАДАЧИ
Дождь кончился. Наступило утро, серое и беспощадное, как похмелье после дешёвого виски. Максим проснулся с мыслью, которая билась в черепе, как мотылёк об лампу: «Завтра всё будет по-другому».
