- Деметра, клянусь Водами Стикса, наша дочь прекраснее всех
богинь, - гордо прогрохотал Зевс, любуясь своей единственной
дочерью, - Персефона – лучшее, что я сотворил!
Зевс самодовольно улыбался, поглаживая новую кирасу - подарок
Гадеса. На его лице, обычно грозном и надменном, сейчас расцветала
нежная улыбка любящего отца, которая появлялась всегда, стоило
только громовержцу увидеть или услышать Персефону. Сейчас дочь
беззаботной бабочкой порхала в Ниссейской долине, окруженная
нимфами и дриадами.
Я пристально наблюдала за Зевсом: несмотря на отличное
настроение Бога, мое материнское сердце предчувствовало беду.
Неужели Гера прознала про долину и моей малышке угрожает опасность?
Я поджала губы и тяжелым взглядом посмотрела на Зевса. Громовержец
наконец-то обратил на меня своё внимание и заметил мой гнев.
- Брось, Деметра, - небрежно махнул рукой Зевс, заметив
сковавшее меня напряжение, и вновь мгновенно потерял интерес,
залюбовавшись моей дочерью. А потом неожиданно добавил: - Я как
любящий отец желаю нашей дочке только добра.
Ну конечно! Как я могла подумать! Это если не брать в расчет
факт, что большая часть твоих детей уже заняла достойные места в
Подземном Царстве Гадеса. Заметь - исключительно благодаря твоей
сильной любви и желанию помочь! А твоя жена, Гера, просто готовит
детей к жизненным трудностям! Создает для них полосу препятствий!
Ты абсолютно прав! С чего бы вдруг мне нервничать?!
Внезапно по всей долине разнесся мелодичный, похожий на перелив
колокольчиков, смех моего дитя, отвлекая меня от мрачных мыслей. И
я вновь невольно залюбовалась ею. Персефона действительно лучшее
мое творение! Даже в простой тунике моя кровиночка была в тысячу
раз красивее Афродиты! Персефона - не только воплощение весны, она
- олицетворение четырех времен года, самой Природы.
Волосы цвета махагона, похожие на водопад красно-коричневых
осенних листьев, что крупными волнами спадали до талии;
серо-голубые глаза - как две тающие льдинки. Гибкое тело девушки -
словно наполненные соком деревья по весне, а губы, что манили своей
яркостью, соперничая с самыми спелыми персиками, напоминали об
урожайном лете.
Таким было мое сокровище, мой драгоценный плод и смысл моего
существования!
- Думаю, пора, - неожиданно произнес Зевс и улыбнулся
своим мыслям, а мое сердце в ответ тут же повисло на волоске. -
Персефона уже достаточно взрослая, чтобы занять трон Подземного
мира и править мудро рука об руку с моим братом!
Воистину громовержец! Как громом поразили меня его слова.
Словно молния ударила мне прямо в сердце. Пару мгновений тишины я
смотрела на его профиль. Тебе в голову твоя собственная
молния ударила?! Отдать мою дочь! Мою! Мой драгоценный плод! Этому
чудовищу? Моё сердце сжалось и оборвалось. Моя маленькая девочка,
такая хрупкая, такая нежная... Она же погибнет в этом темном
царстве! Ее светлую, солнечную улыбку поглотит холодная пучина
мрака.
Мой взгляд привлекла рука Тучегонителя, довольно поглаживающая
сверкающий доспех, скованный в подземном мире на зависть смертным и
богам. Значит, Афродиту Гефесту ты отдал за молнии, а мою дочь – за
железяку?! За вот эту?! Да чтоб Атлас на тебя небо уронил!
Дважды!
Что ждет мою малышку в мире умерших душ и ужасов Тартара? Как же
она справится там со всем без меня? В Персефоне сокрыта сама душа
цветущей весны, как она будет жить без солнечного света, без
цветов, без радости? И как я проживу без нее? Нет! Я категорически
против!
- Зевс, почему именно наша дочь? В мире, да и здесь, на Олимпе,
достаточно прекрасных юных богинь, что составят Гадесу отличную
партию! - сказала я холодно, скрывая истинные эмоции и обводя рукой
Олимп, демонстративно указывая на Артемиду, которая собиралась на
охоту. - Ты не можешь отдать нашу единственную дочь Тёмному богу!
Гадес - чудовище! Персефона погибнет в его Подземельях! Богиня
Жизни зачахнет в царстве уныния, где правит сама Смерть!
