– Заносите. Осторожнее! – голос её величества сорвался на
фальцет. – Ставьте сюда. Не поцарапайте обои.
Рабочие толкались, пытаясь ненароком не задавить снующих
туда-сюда служанок, которые наводили в покоях порядок: вытирали
пыль, перестилали бельё, меняли дорогие портьеры на более простые
шторы. Коричневые, не раз стиранные...
Зеркало было тяжёлым – рама кованая, витиеватая… С причудливым
узором, что напоминает не то древние символы, не то руны
магические.
– Дык, ваша светлость, – угрюмым басом заныл Дьякон, сняв шапку
и утирая ею пот со лба. – Энта громадина сюда не влезають. Чё
делоть-то?
«Язык учить. Грамотеи…» – внутренне передёрнулась Элаиза,
впрочем, ничем своё презрение не выражая.
– Поставьте в угол, – велела она и повернулась к служанке. – Ты
что там делаешь?
– Снимаю канделябр, Ваше Величество, – пролепетала девчонка, до
того неприметная… а в форменном сером платье они вообще все на одно
лицо.
– Не трогай, – махнула Элаиза благосклонно. Если она оставит
участницам лишь несколько огарков свечи, её обвинят не просто в
скупости… ещё и в издевательстве над подданными.
– Матушка?! Вы, наконец, решили от нас съехать? – насмешливый
голос собственного сына вызвал мерзкие мурашки по телу и
непреодолимое желание чем-нибудь в него запустить.
Элаиза обернулась и произнесла с улыбкой:
– Не говори глупостей. Я готовлю гостевые комнаты к грядущему
конкурсу.
– У вас, матушка, много свободного времени, – второй сын
появился внезапно, как делал всегда, и этим пугал до нервной
дрожи.
Элаиза поджала губы, отворачиваясь от близнецов: не признаваться
же, что сама их с трудом различает? Различает, конечно… но не
слишком часто. Просто они… как две капли воды, а ещё заимели дурную
привычку носить одинаковые одежды. Безвкусица, одним словом.
– Мы лишились придворной модистки, дорогие мои, – пропела
Элаиза, изящно махнув рукой. – Она соизволила забеременеть.
– Очень непредусмотрительно с её стороны. Как она могла? –
съязвил Алексан. Наверное… Да, всё-таки он. Алексан всегда был
остёр на язык.
– А у нас была придворная модистка? – или это Алексан?.. Элаиза
прищурилась, но так и не разобрала.
– Ровнее! – прикрикнула она. – Ставьте ровнее. Неужели нельзя
осторожнее?!
– Дык… неудобно ж, – пожаловался Дьякон.
– Матушка, что за безвкусный хлам? – обратился один из
близнецов. Они специально каждый раз стоят рядом и не вешают на
себя никаких опознавательных знаков?
Намеренно пытаются смутить королеву, поставить её в неловкое
положение. Сорванцы…
– Это не хлам сынок, это раритет. Ручная работа, – назидательно
заметила Элаиза. – Таких зеркал уже нигде нет. Одна торговка
продала мне их оптом, почти за бесценок.
– Я бы не рискнул покупать вещи на рынке у непроверенных людей,
– а вот это точно Эдриан. Только он всегда слишком осторожный,
слишком правильный, всё слишком «слишком»! Благоразумный до зубного
скрежета, не зря в Дознаватели подался. Принц, а всё неймётся…
– Так вы серьёзно затеяли конкурс модисток?! – удивился Алексан.
– Я думал, это очередная остроумная шутка отца, но нет…
– Его Величество не может выдавать остроумные шутки каждую
неделю, – беспечно отмахнулась Элаиза. – А конкурс ещё не начался,
а уже привлёк спонсоров. Люди любят зрелища, – она обернулась через
плечо и лукаво улыбнулась. – Вы тоже примете в нём участие.
Близнецы переглянулись.
Элаиза поёжилась. Не любила она их игры в гляделки, после них,
как правило, что-нибудь случается.
– Мы похожи на придворных модисток? – почему это спрашивает
Эдриан? Когда он научился язвить?
– Вы похожи временами… на принцев, – заметила Элаиза не без
иронии. – Участницам предстоит шить для королевской семьи. Надо же
на ком-то практиковаться?
