Не отводя взгляда от гремлина, я достал кинжал и приставил его к
горлу Иссиды.
– Архиус не умрет, Зевс, – прошипел я. – А если умрет, то точно
отправится на тот свет не один.
Демон испугался. Его хвост с пламенем на самом кончике
недовольно завилял туда-сюда. Гремлин был бы рад наброситься на
меня и зубами перегрызть мне глотку, да только не мог. Здесь я
покровитель. Я решаю кому и когда принести себя в жертву.
Ты не поступишь так. Не пытайся
обмануть себя. И тем более, меня.
Гремлин был прав. Я не поступлю так. Не смогу лишить жизни
хрупкую изнемогающую женщину, лежащую на моих руках. Здесь. На
утесе. Посреди холодной зимы. Но попытка напугать своего демона,
это единственное что мне остается…
Я отбросил кинжал в сторону и издал истошный крик. Его могли
слышать даже в том небоскребе, что находится во многих километрах
отсюда. Крик отчаянья. Бессилия. Невозможности принести в жертву
эльфийку, которая, итак, уже никогда не сможет зажить нормальной
жизнью. Да. Это моя человеческая слабость. Я прожил с ней много лет
в прошлой жизни и буду жить здесь. До конца своих дней.
Вороны десятками криков ответили на мой вопль. Наступила
тишина.
– Милли сказала…что ты убил моего отца? – вдруг проговорила
Иссида, слова которой я едва разбирал.
Ее губы сухие. Еще и этот холод. Я совсем не в силах согреть
девушку.
– Прости меня… – я обнял эльфийку крепче и попытался сдержать
слезы.
Дотянулся до последнего флакона с микстурой, откупорил пробку и
влил ей в рот.
– Пей, – хлюпнул носом я.
От холода даже моему здоровому телу плохо. Боюсь, что если мы
пробудем здесь еще дольше, то потеряем обоих. И Архиуса, и Иссиду.
Но демона не убедить. Он будет стоять на своем пусть даже самому
придется закончить жизнь на этом холме.
– Как…он умер? – спросила Иссида.
– Я…он…Жажда, которая мучает купидонов заставила меня сделать
это. Но… Он направлялся к дракону у Зараженных Холмов. Он хотел
убить его, чтобы избавить тебя от участи встретиться с монстром
лицом к лицу. Он любил тебя. До последней секунды своей жизни.
Из одного глаза эльфийки выкатилась слеза. На большее ее тело не
способно.
– Я…понимаю… – пробормотала она себе под нос. – Когда я убила
того волка…и съела его сердце против своей воли… Это настоящее
проклятье, Кайлан... Ты не виноват в смерти моего отца. Не вини
себя. Это все…эта проклятая жажда…
Я сильнее прижал эльфийку к себе. Холодная, словно смерть. Нужно
любым способом вытащить ее отсюда раз Архиуса мне уже не спасти.
Ради Хаши. Она безумно любит свою дочь. Она бы сделала тоже самое,
если бы кому-то из моих друзей грозило замерзнуть посреди
необъятных снежных вершин.
– То, что пришло на планету…и вправду опасно? – спросила Иссида,
смотря на меня сквозь сломанные ресницы.
– Говорят, что Вестники Смерти не оставят ничего живого на
планете… – я покачал головой.
– А зачем ты пришел за мной?
– Долгая история, – я потер ее руки своими ладонями, чтобы хоть
как-то согреть. – Если вкратце, то мы с тобой оказались сосудами.
Телесными оболочками, предназначенными для вестников. Такие…
своеобразные мечи в руках злобных воинов…
Подул ветер. От него стало еще холоднее. Когда эта зима уже
закончится?
– Мне стыдно признаваться, но…я пришел за тобой, чтобы вернуть в
Олимпус, – продолжил я. – Там одна из этих тварей должна была
вселиться в тебя, и мы смогли бы отправить ее туда, откуда она
пришла в наш мир. Но...
– Но только вместе со мной… – закончила эльфийка за меня.
– Мне жаль… – я отвел взгляд в сторону, чтобы наши глаза не
встретились.
Признаваться кому-либо, что хотел лишить его жизни паршиво.
Стыдно и паршиво.
– Я помогу тебе, – неожиданно шепнула эльфийка.
Я нахмурился и украдкой посмотрел, чем занят Зевс. Он все также
стоял на краю обрыва и вглядывался в даль. Да. Ему тоже непросто
делать все эти выборы. Он знает, что после сегодняшней ночи нам с
ним бок о бок жить еще целую жизнь.
