50-я верста
Как давно это было, даже старики не помнят, при каком императоре или царе основалось это поселение на пятидесятой версте. Это не село и не город, село слишком большое, городом малое. Речка, вытекающая из горного озера, делило, его пополам, а тракт, проходящий по мосту, делил поселение ещё на две части. Таким образом, оказалось четыре отдельно стоящих селения, все это поселение называлось «пятидесятой верстой». Единственным промышленным предприятием являлся цементный завод. Завод располагался рядом с каменным карьером, на котором работали каторжане, каторжного острога приговоренные к каторжным работам, за тяжкие преступления против царя или разбои на больших дорогах, убийствах, казнокрадстве. Каторжане в основном работали в карьере, разбивали на подъемные куски монолитные глыбы, грузили, эти камни в тачки, и вывозили их на поверхность. Перегружали из тачек в люльки канатной дороги и по деревянным настилам с набитыми поперечными брусками для упора ногами толкали их к заводу. Высыпали в специальные бункеры дробилки и толкали люльки обратно. Действительно труд был каторжный, пять лет таких работ, каторжане, которые были в расцвете сил, становились, немощными стариками, были и такие которые сами себе наносили увечья, не желая работать в штольнях, долбить неподатливый известковый камень, дышать каменной пылью. Многие умирали, тут же в карьере или на трапах толкая люльки с камнями. Их хоронили отдельно от поселенцев, вместо крестов ставили столбики с номерами. Были попытки побегов, но начальник пересыльной каторжной тюрьмы и надзиратели не помнят таких случаев, чтобы» бегунки» выходили живыми из тайги. Часто местные охотники или рыбаки находили в тайге черепа и обглоданные останки костей человека. Иногда о таких находках сообщали в острог, показывали места, где находили останки человека, если было не далеко от острога, жандармы собирали останки в мешок и приносили как доказательство, что каторжане погибли, о чем уведомляли вышестоящие надзорные органы. Но находились и такие, которые выживали и после десяти или пятнадцати летнего сроков. Не желая в старости быть больным и немощным, не быть обузой своим родным и близким, не попадать под надзор полиции, они оставались здесь же в селении. Находили в селении вдовушку, или работу по специальности, приобретенных, до каторги, устраивались на работу к хозяину, к зажиточным мужикам, батрачили в поле или валили на делянах лес. Так и доживали последние годы жизни. В селении стояла деревянная колокольня, срубленная мужиками, из вековых лиственниц. Из острога после отбытия срока освободился бывший батюшка, отбывший десятилетний срок каторжных работ за убийство матушки и её «нагулянной» дочери. Идти ему было не куда, сана своего он был лишен, остался в селении. Договорился на сходе о строительстве церкви.
Селянами, староста поддержал и через полгода, рядом с колокольней красовалась царьков, выложенная из белого камня с тремя куполами, автором проекта являлся сам батюшка. Он договорился с мужиками обозниками, которые вывозили продукцию цементного завода в город, что бы те привезли церковную утварь, иконы кадило, поповское одеяние. Написал покаянное письмо городскому священнику, в котором раскаялся в своих грехах, попросил православного священника разрешить организовать приход в «пятидесяти верстах».
Так же в селении пристроился студент химик последнего курса университета, который отбыл на каторге десятилетний срок за изготовление бомбы, чтобы совершить покушение на градоначальника. К счастью градоначальник оказался жив в карете погиб его секретарь, везший на подпись бумаги. По совету батюшки, так же на общем сходе поселения, доказал, что в поселении нужна школа, что он готов обучать сельчан, мужики сложили рядом с церковью школу, а до школы детей и взрослых учил в трапезной церкви.
