Глава 1: Разбитое Сердце на Кухне
Аделин стояла у кухонного острова, и лунный свет, проникавший сквозь панорамные окна, высвечивал дорожки слез на ее щеках. Запах кофе, который обычно ассоциировался с уютными утрами в объятиях Керема, сейчас только бередил свежую рану. Кофеварка, которую он ей подарил на годовщину, стояла немым укором.
Последние слова Керема эхом отдавались в ее голове: "Я люблю тебя, Аделин, но этого недостаточно… Я больше не могу". Просто. Холодно. Как удар под дых.
Она не понимала. Еще вчера они смеялись, планировали отпуск в Италию, придумывали имена их будущим детям. А сегодня… сегодня она стояла одна на кухне, сжимая в руке осколок их разбитой общей мечты.
Аделин опустилась на стул, чувствуя, как ноги подкашиваются от слабости. Она помнила их первую встречу. На той же самой кухне, тогда еще пустой и необжитой. Керем, с его заразительным смехом и умением превратить приготовление ужина в танец, покорил ее сердце с первого взгляда. Он кружил ее в объятиях, приправлял пасту не только специями, но и поцелуями, и превращал обыденность в волшебство.
Они делили все на этой кухне – радость, горести, секреты и самые сокровенные желания. Она научила его готовить ее фирменный французский луковый суп, а он – идеальный стейк с розмарином. Каждое блюдо, приготовленное здесь, несло в себе частичку их любви.
Сейчас же, Аделин чувствовала лишь пустоту. Ей казалось, что вместе с его уходом из дома исчезла и сама жизнь. Она не знала, что делать дальше, как дышать без него.
В порыве отчаяния она схватила с полки бутылку вина – итальянское Кьянти, его любимое. Открыв ее с дрожащими руками, она сделала большой глоток прямо из горлышка. Вино обожгло горло, но не принесло облегчения.
Воспоминания нахлынули с новой силой. Вот они готовят вместе праздничный ужин на Рождество, обсыпая друг друга мукой, и смеясь до слез. Вот он, с растрепанными волосами и сонными глазами, приносит ей кофе в постель. Вот они страстно целуются, стоя у плиты, пока на сковороде подгорает яичница.
Аделин вдруг остро ощутила его отсутствие. Ей не хватало его прикосновений, его запаха, его голоса. Ей не хватало Керема.
Поддавшись внезапному импульсу, она начала резать овощи. Неосознанно, механически. Лук заставил ее заплакать еще сильнее, но она продолжала, словно пытаясь выплеснуть всю свою боль через кухонный нож.
Она вспомнила, как однажды Керем научил ее готовить его любимое турецкое блюдо – имам баялды. "Имам, упавший в обморок". Баклажаны, фаршированные овощами и запеченные в томатном соусе. Он рассказывал, что название блюда связано с легендой об имаме, который, попробовав это блюдо, потерял сознание от восторга.
Аделин всегда смеялась над этой историей, но сейчас ей казалось, что она понимает того имама. Любовь к Керему была такой же ошеломляющей, всепоглощающей. И сейчас, когда его не стало, ей казалось, что она тоже падает в обморок от боли.
Она обжарила лук и чеснок на оливковом масле, добавила помидоры, перец, петрушку. Ароматы наполнили кухню, напоминая о совместных вечерах, о его горячих прикосновениях, о их безумном, страстном сексе.
Она помнила, как впервые оказалась в его постели. Как дрожала от возбуждения, как он нежно целовал ее, как их тела сплетались в единое целое. Это было больше, чем просто секс. Это было откровение. Каждое прикосновение, каждый поцелуй – это послание, написанное на языке любви.
Он любил ее тело, каждую его изгиб, каждую родинку. Он умел доводить ее до исступления одним лишь взглядом, одним лишь шепотом. Она боготворила его за это. Она чувствовала себя желанной, любимой, самой красивой женщиной на свете.
Но, пожалуй, ее самым любимым воспоминанием был их спонтанный секс на кухонном столе. Они готовили ужин, смеялись, флиртовали, и вдруг искра пробежала между ними. Один поцелуй, второй, и вот они уже сорвали друг с друга одежду, забыв обо всем на свете. Жаркая страсть, захлестнувшая их, была невыносимой, желанной, первобытной. Кухонный стол, усыпанный крошками и остатками овощей, стал свидетелем их любви, их безумного влечения друг к другу.
