Свинцовое небо нависло над головой,
бугристые облака то и дело пронзали ослепительно тонкие нити
молний, но дождя так и не пролилось. Я опустила взгляд и обречённо
посмотрела на невероятно красивого парня с чёрными как ночь глазами
и длинными белоснежными волосами. Светлое одеяние оборотня трепал
жестокий ветер, но даже он не смог сдвинуть с места единорога в
человеческой ипостаси.
— Земко, — одними губами произнесла
я.
Единорог словно услышал меня,
повернул прекрасное утончённое лицо с правильными чертами, и
взгляды наши столкнулись. Иначе и назвать нельзя. Я словно услышала
звук удара. Дыхание перехватило, захотелось спрятаться.
Предчувствие опасности пробрало до костей ледяным ознобом, словно
меня вновь коснулся северный маг Рольер. Но это не было магией.
Надеюсь.
— Найка.
Это шёпот единорога или шелест
ветра? На бледном лице парня не шевельнулся ни один мускул, но я
явственно слышала звук. И тут уголки тонких губ Земко дрогнули в
жестокой усмешке. Подобную я видела, когда он собирался свергнуть
отца и ради меня завладеть троном Белой горы. Волоски на теле
встали дыбом, от ужаса похолодела спина. Я хотела развернуться и
бежать от бывшего парня, но не смогла даже пошевелиться. Лишь
смотрела, как Земко неотвратимо приближается. Ему даже не нужно
было идти! Он летел будто привидение, и от этого тело сковало льдом
страха так, что сердце почти остановилось. И снова шелест, похожий
на слова:
— Ты будешь моей.
Я вскрикнула и, подскочив, со всей
силы ударилась о притолоку. Взвыв от боли, прижала руку к растущей
шишке и прокляла мизерные размеры домика на болоте, где мы с
царевной-лягушкой коротали последние дни до начала занятий. Царья
сонно потёрла веки и с восхищением прислушалась к моей тираде.
— Я тоже такой сон хочу, — тряхнула
она рыжими кудряшками, когда ругательства мои иссякли.
— Побереги свою нежную лягушачью
нервную систему, — мрачно буркнула я и вздохнула: — Увидишь — сразу
лапки откинешь! Так… Понятно почему кошмар приснился — сегодня же в
академию возвращаемся.
— Что, так страшно увидеться с
Койелом? — ехидно спросила Царья.
— Ещё бы, — хмыкнула я и потянула её
за веснушчатый нос. — Ревнивый вервульф наверняка зол за то, что
предпочла тебя его серой морде. Не меньше, чем тич Душан, когда у
него стащили все плакаты с расчленёнными оборотнями.
— Кстати о расчленении, — поднялась
с постели Царья. — Слышала, что Душан возвращается из дворца, чтобы
вновь занять место декана фоксфака?
Подруга потянула меня за руку,
принуждая покинуть тёплую постельку. И, конечно, я снова
встретилась лбом с проклятой балкой.
— Дэповы штаны! Не сидится лису в
золотой клетке, — потирая двойную шишку, проворчала я. Невольно
вспомнила особо пристальное внимание, которым меня щедро одаривал
преподаватель анатомии оборотней и отец моего лучшего друга Вемуда
в одной хитрой морде. Уныло добавила: — Хоть бы там Увон хвостом
вильнул, чтобы тич Душан передумал возвращаться!
— Судя по тому, что я слышала от
принца Шадра, свергнутый король верфоксов до сих пор в бегах, —
заправляя постель, заметила Царья. Кивнула мне: — Иди умывайся,
через час отходит поезд. Если опоздаем, — мечтательно закатила она
зелёные глаза, — то придётся возвращаться вместе с Вемудом на его
личном лимузине…
— Уже умылась! — подскочила я.
Ехать несколько часов, выдерживая
перекрёстный огонь из страстных взглядов Царьи, направленных на
принца верфоксов, и тоскливых взоров Вемуда, которыми лис будет
осыпать меня, не улыбалось.
Так быстро я не собиралась никогда!
Мало того, я помогла и подруге закинуть вещи в чемодан, и Царье
пришлось расстаться с мечтой о том, чтобы прокатиться в машине
наследного принца. Впрочем, теперь Вемуд был королём. Уже в поезде,
глядя на пробегающие за окном деревья и дома, я задумалась о том,
кто же будет управлять миром оборотней, если король доучивается в
академии, а регент возвращается преподавателем.
