Альфонс-Ромео

© Гармаш-Роффе Т.В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

– Александра!

В кафе было многолюдно и шумно. Александра Касьянова, известная журналистка, безуспешно пыталась определить источник звука, обводя глазами столики.

– Саша, я здесь!

Наконец она увидела статного мужчину, который направлялся к ней, протягивая руки.

– Надо же, ты совсем не изменилась, красавица!

Валерий Солодников заключил ее в дружеские объятия.

– А ты как раз изменился… В лучшую сторону, – оценила она, разглядывая старого приятеля.

Они были знакомы с детства. Родители Валерия часто приезжали в гости к Сашиным, и ей приходилось развлекать подростка, пока взрослые шумно общались за столом. Красивый мальчик с породистым лицом аристократа, напоминавшим Оскара Уайльда, Валерик был безмерно зажат и молчалив. Совершенно непонятно, по какой причине. Его папа с мамой, – тоже физики, как и родители Александры, – милейшие интеллигентные люди, держались просто и дружелюбно, любили рассказывать анекдоты и смеяться, с детьми общались на равных, иногда их подкалывали, но необидно, с мягким и умным юмором. Откуда взялась у Валерика столь мучительная стеснительность, непостижимо. Однако странным образом она добавляла еще больше аристократичности (о которой дети судили по фильмам) в его образ. Казалось, он, надменный и холодный, смотрит на всех свысока, и эта особенность до такой степени мешала ему сближаться со сверстниками, что девочки, хоть на него и заглядывались, боялись к нему приблизиться, а мальчишки, те вообще обходили стороной. Не дразнили, не издевались, не били – просто сторонились, как инопланетянина.

Младшая сестра Александры, Ксюшка, куда больше подходила Валерику по возрасту, но тоже не понимала, как общаться с этим мальчиком, в силу чего Саше пришлось взять на себя роль массовика-затейника. Сама она была уже студенткой и отлично понимала, что взрослым хочется оторваться, пообщаться в кои веки с ровесниками, а не с детьми, и потому старалась развлечь, растормошить Лерика, избавить его хотя бы на время от зажима. Она чувствовала, что в душе мальчик был нежным и мягким, как воск, и мечтал о дружбе. Он не понимал поведения ровесников и отчаянно страдал от недостатка общения. Только с Александрой, к которой Лерик стал постепенно относиться как к старшей сестре, он мог делиться мыслями и чувствами. Кажется, она была на ту пору вообще единственным человеком, с кем он сумел сблизиться.

Однако теперь он выглядел уверенно и раскованно, без малейшего следа той застенчивости, которая столь фатально мешала ему в отрочестве.

Валерий провел Сашу к столу, на котором уже стояли бутылка красного вина и бокалы, тарелка с нарезкой сыра и оливки в вазочке. С учетом времени – пять пополудни, когда поздний июнь еще во всем своем блеске и вечер так же далек, как Новый год, – это, по всей видимости, следовало считать аперитивом.

– Выпьешь со мной? Я помню, ты красное предпочитаешь.

– Лерик, у меня не очень много времени, извини. Рассказывай, зачем я тебе понадобилась?

– О как. Ты стала ужасно деловой, а, Сашка?

– Ну, у тебя явно ко мне какое-то срочное и важное дело. Иначе стал бы ты меня просить повидаться десять лет спустя после нашей последней встречи?

Десять лет назад они случайно столкнулись на каком-то светском мероприятии. Оба обрадовались, даже сумели немного пообщаться, оторвавшись от толпы. Александра уже тогда отметила, что Лерик отлично усвоил ее подростковые уроки: ему удалось изгнать с лица надменное выражение, заменить его теплым и приветливым. Теперь, отметила Александра с гордостью за свой педагогический талант, улыбка стала часто освещать его лицо, выразительный понимающий взгляд будто открывал дверь в потенциально дружеские отношения с этим симпатичным и обаятельным человеком. Удивительным образом он все еще не был женат, хотя девушки вешались на него нон-стоп в течение всей вечеринки.