Раггиро Рокка, пилот гоночного болида Формулы-1, резко повернул руль и изо всех сил вдавил педаль акселератора. Мотор заработал на предельной мощности и зажужжал, словно рой разъярённых шмелей. Из-под обтянутых толстой резиной колёсных дисков, крутящихся с сумасшедшей скоростью, раздался свист, и автомобиль развернулся в нужную сторону.
Молодой итальянец прижался к внутренней стороне трассы, ловко обошёл последнего соперника и выскочил точно перед ним, не подрезая, но и не давая возможности для манёвра. Поворот, ещё один. Впереди сложнейший из участков. А за ним – финиш.
Стоял жаркий солнечный день, но асфальт оставался ещё довольно влажным после многодневных ливней. На мокрой трассе машина вела себя нервно. Капли воды забивались между шинами и асфальтом и не давали резине как следует прилипнуть к дорожному полотну. Но красно-белый Ferrari с чёрной восьмёркой на узком капоте скользил по трассе уверенно, легко и непринуждённо, как фигурист, ощущающий полное единение с холодной и твердой поверхностью льда.
Трасса резко изогнулась, но болид плавно вошёл в крутой поворот. Что-то мелькнуло в зеркале заднего вида. Гонщик не мог допустить, чтобы соперник его обошёл на предфинишном этапе.
Раггиро подумал, что стоит немного сбросить скорость перед следующим поворотом. Но это рискованно, так как другие болиды явно не отставали.
Необходимо было принять решение.
Перед глазами пронеслось далёкое, почти забытое детское воспоминание.
Раггиро учился кататься на велосипеде. Его отец, Сильвио Рокка, считал, что трёхколесный велосипед – это ерунда. А вот два колеса – то, что надо! Он утверждал, что дополнительные колёса приносят только вред. И Сильвио Рокка даже не осознавал тогда, насколько он оказался прав.
– Чтобы поехать на велосипеде, – говорил отец, – самое важное – поймать момент, когда велосипед начинает заваливаться. Тогда нужно перенести вес тела на другую сторону и сразу надавить на педаль. Это всего лишь доля секунды между двумя возможными вариантами падения. Но именно тогда ты должен приложить все усилия, чтобы выровнять велосипед и вырваться из этого цикла падений. Вырваться, словно птица! Раггиро, ты понимаешь, о чём я говорю?
Раггиро понимал отца. Он крепко схватился за руль и запрыгнул на сиденье. Но переднее колесо тут же предательски вывернулось, и велосипед завалился в сторону. Мальчик упал и разбил локоть. Было больно. Ещё сильнее – обидно. На глаза навернулись слёзы, но отец поднял его и сказал:
– Неудачи, сынок, неотъемлемая часть нашей жизни. Жизни каждого. Вопрос в том, как ты к этому относишься.
Мальчик протёр глаза и попробовал ещё раз. Велосипед снова упал. Вдобавок к локтю саднило теперь и колено. Но на этот раз маленький Раггиро уже не плакал. Он пытался ещё и ещё. В какой-то момент мальчик опять начал заваливаться вбок, но сумел резко перенести вес тела в противоположную сторону. И тогда он услышал крик отца:
– Жми на педали!
Раггиро нажал изо всех сил, на какие был способен шестилетний ребёнок, и… поехал!
Мальчику казалось, он разорвал цепи, что приковывали его к земле и не давали тронуться с места. Теперь невидимые клещи, которые удерживали велосипед за заднее колесо, наконец, раскрылись и отпустили велосипедиста, позволив ему почувствовать всё великолепие движения. Это было потрясающее мгновение. Ощущение скорости и полёта после множества неудач. Маленький Раггиро Рокка сделал это! У него получилось вырваться из цикла падений и полететь. Как птица!
Одновременно с новыми достижениями пришли и новые ошибки. Первой из них была та же, которую в своё время совершил пресловутый Икар, взлетевший слишком высоко, – туда, где солнце расплавило воск, скрепляющий перья в крыльях, сделанных его отцом Дедалом.
