Синдром второстепенного героя

- «Он спас мир, а через тридцать лет ворчливо требовал морщинистым беззубым ртом у почитателей прикрывать окна, а то надует поясницу»…

- Кора!

- …Ну как? Звучит? Нет, мам. Не звучит. Совсем не звучит!

- И поэтому твой герой, должен сдохнуть после того, как всех спас? Как лопух, прямо перед светлым будущем?

- Это символ! Понимаешь? Он должен вступить в вечность, оставшись стоять на пике своего расцвета. Недвижимый и прекрасный в своем могуществе! Иначе это проходимец, а не Герой. И графоманство, а не книга!

- То есть, сдохнуть?

- Как лопух, да.

***

Я дернулась и зашипела, когда пепельный ошметок обжигающе уколол щеку. Но все равно продолжала стоять, пока едкий дым с хрипом выковыривал кислород из моих легких. Это последние минуты моей жизни, и я хочу ими вдоволь полюбоваться!

Глаза щипало жутко - щеки уже были мокрыми, а на глазах лежала влажная пелена. И сквозь эту пелену, до рези прищуриваясь, я видело только как изумрудные пятна то и дело чернели и тут же вспыхивали алым. Лес горел с жуткими звуками: хрипом, хрустом, потусторонними воплями фантомов и тихим угрожающим воем ветра на одной ноте.

Все тело било крупной дрожью. Скоро огонь и до меня доберется, но дрожала я не от этого.

А от осознания того, что мир необратимо поменяется…

И это моих рук дело. Расплата за момент триумфа, конечно, не заставит себя долго ждать! Этот огонь выпарет даже озеро, даже воду под ногами. Пройдет величаво по сырой земле, иссушая ее, и заберет меня вместе с Лесом.

В любой достойной истории герой должен умереть - так я всегда считала, и до сих пор не поменяла свое мнение.

Всегда, фантазируя себе приключения перед сном или по дороге на учебу, представляя себя то потерянной дочерью короля, то начальником стражи, то благородной разбойницей, я всегда - всегда! - с легким раздражением приходила к одному и тому же концу.

Когда пьеса сыграна, герой должен умереть. В моем случае, героиня. И кем бы она ни была - она умирала. Как бы ни хотелось выкрутиться, схитрить, подарить себе самого лучшего мужчину, отсыпать красивых и послушных деток и построить уютный особнячок у моря… Любая попытка переиграть в счастливую концовку отдавала фальшью. Награда за геройство - вечность. А не домик у моря.

Умереть герой должен, конечно же, на пике геройства! Потому что за расцветом всегда идет увядание. Ну кому интересно смотреть, как увядает герой? Как он сможет зайти в вечность дряхлым и скрючившимся? С подагрой и ночным недержанием?

Я смотрела, как горит Колдовской Лес, веками разделявший Ту и Эту Сторону. Людей и Тварей. Точнее одних тварей от других.

Ушел ли он на пике? Пожалуй, нет. Бедный Лес успел стать аттракционом для туристов. Думая о своей неизбежной скорой кончине, которая обещала быть долгой, мучительной и не приводящей к естественному концу, я могла успокоить себя только тем, что через пятьдесят лет в меня не будут тыкать пальцем и с легкой грустью пояснять любопытным детям, что когда-то, когда я спасала мир, я была молода и прекрасна - когда-то не скрипела зубами во сне на всю деревню и даже могла сама подтереть себе задницу…

Ветер вдруг резко перестал мстительно задувать мне в глаза и легкие горький запах устроенного мной пожара.

Пятачок вокруг меня расчистился, и я с облегченным хрипом вдохнула чистый воздух. Я не услышала его шагов, только заполошный плеск гибких рыбьих хвостов о поверхность темной воды.

- Ты дура, - припечатал он, с тихой тоской глядя в полыхающий горизонт. - Дура! Что ты наделала?..

От его голоса, полного горечи, лицо вспыхнуло еще сильнее, чем от жара, но даже это не поколебало мою уверенность. В горле застряли слова любви - эти пустые слова намешались с едким дымом и сладким запахом цветов одним комом, который ни проглотить было невозможно, ни - тем более - выплеснуть на него.