Глава первая.
Солнечный луч, слабый и пыльный, пробился сквозь щель в спущенной римской штуке и уперся Жене прямо в глаз. Она дернулась, пытаясь увернуться, и чуть не свалилась с дивана. Голова гудела мерзким, знакомым гулом, вчерашнее пиво напоминало о себе. Будильник на телефоне трезвонил уже который раз, назойливо и бескомпромиссно.
– Вставай, рабочий день зовет! – усмехнулась она мысленно сама себе и, шлепнув ладонью по экрану, заставила его замолчать.
Комнатка, если это помещение можно было так назвать, была крошечной. Всю ее занимал продавленный диван, застеленный мятыми простынями, тумбочка с ощетинившимися пачками счетов и стол, на котором жили микроволновка и поломанный чайник. Воздух пах одиночеством, пылью и вчерашним ужином – лапшой быстрого приготовления. Женя потянулась, костяшка хрустнула. Она посмотрела на свои руки. Руки автомойщицы. В царапинах, с облупленным лаком на коротких ногтях, с кожей, пересушенной химией и вечной влагой. Но сильные руки. Которые могли отдраить до блеска чужую машину, а свою жизнь нет. Она пнула пустую банку из-под пива, покатившуюся по полу, и побрела к крошечной раковине. Умыться. Проснуться. Не думать.
Мысли отказывались слушаться, упрямо возвращаясь к цифрам. Тридцать тысяч за коммуналку. Сто двадцать по кредиту. Пятьдесят долг Катьке, а та уже намекала, что ей самой нужны деньги. Проклятая яма. Бездонная. И чем сильнее она пыталась из нее выбраться, тем глубже проваливалась. Заварила крепчайший чай из пакетика, заев его сигаретой. Единственный ритуал, который хоть как-то приводил мозги в порядок. Надо было идти на смену. Автомойка «Струя» ждала. Она натянула свои рабочие джинсы, протертые на коленях, толстовку с выцветшим принтом какой-то рок-группы и старую куртку на синтепоне, которая не спасала от ветра, но хоть как-то от воды. В зеркале, сколотом по углу, на нее смотрела девушка лет двадцати пяти с уставшим лицом, темными кругами под глазами и взъерошенными короткими темными волосами. Настоящая пацанка. Такой ее все и знали. Такой она сама себя знала. И тут зазвонил телефон. Не будильник, а звонок. Незнакомый номер. Женя замерла. Сердце привычно и гулко ушло в пятки. Коллекторы. Она сделала глоток воздуха и взяла трубку.
– Алло? – голос прозвучал хрипло и невыспавше.
– Евгения Олеговна? – вежливый, но до тошноты сладкий мужской голос. – Говорит менеджер коллекторского агентства «Финансовая опека». Напоминаем вам о просроченной задолженности в размере…
Она не слушала. Смотрела в свое отражение в осколке зеркала. Слушала, как этот голос, ровный и бездушный, перечисляет цифры, которые ей никогда не заработать на мойке машин.
– У меня нет денег, – перебила она его, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Я сказала, перезвоню, как будут.
– Евгения Олеговна, мы ждем уже три месяца. Дальнейшее бездействие повлечет за собой…
– Я на работе! – почти крикнула она. – Работаю! Зарабатываю! Отстаньте!
Резко бросила трубку. Руки слегка тряслись. В горле встал ком. Она глубоко затянулась оставшейся сигаретой, затушила ее о подоконник и швырнула в ведро.
– Вечером куплю банку пива, – пообещала она себе. -Сяду на лавочку у подъезда, выпью и все забудется. Ненадолго.
Это была ее единственная отдушина. Маленькая, дешевая, горькая ложь самой себе, что все может быть хорошо. Она натянула капюшон, сунула телефон в карман и вышла из квартиры, хлопнув дверью. Предстоял долгий день. День, который должен был изменить все, хотя она об этом еще не знала. Дверь захлопнулась с таким звуком, будто навсегда хоронила ее проблемы внутри. Но они, как навязчивые псы, последовали за ней по пятам, вцепившись в подол мыслями. Лестничная клетка встретила ее привычным запахом старого линолеума, табачного дыма и чьей-то переваренной капусты. Женя спустилась вниз, на ходу застегивая куртку. На улице было серо и прохладно. Осенний ветер гнал по асфальту растрепанные полиэтиленовые пакеты и опавшие листья. Таким же вымокшим и помятым чувствовала себя и она.
