Пролог
Между нами нельзя было просочиться и иголке. Одной рукой я
прижал ее к себе настолько крепко, чтобы она по максимуму ощутила
напряжение твердого члена через грубую ткань джинсов, а другой —
скомкал ее идеально блондинистые волосы в комок и несильно натянул,
еще раз напоминая, кто здесь хозяин положения.
Злата глухо всхлипнула, вызывая у меня единственное желание:
быстрее нагнуть и трахнуть ее. Но я-то знал, что спешить нельзя.
Только не с ней. Не с этой гордячкой. Мне нужно, чтобы она сама
попросила. Пускай скажет, что хочет меня.
Ее тело отдавало сильной дрожью, она тяжело дышала.
Хотя и сам был заведен до болезненного предела, я невольно
продолжал играть с ней. Зачем-то продолжал нашу общую сладкую
пытку. Аккуратно скользил пальцами по ее обнаженной кожи, как бы
невзначай касаясь затвердевших горошин на груди, вызывая очередной
тихий стон из ее пухлых губ.
— Ненавижу тебя…, — едва слышно прошептала она, скользя по мне
мутным взглядом. Цепко ухватилась за мои плечи своими тонкими
пальцами, словно боялась потерять равновесие, и опять
повторила:
— Ненавижу…
И в противовес своим слова сама потянулась к моим губам, а я,
недолго думая, перехватил инициативу, сильнее углубляя наш поцелуй.
Впуская язык в ее горячий ротик. Руками грубо лаская каждый
сантиметр ее идеального тела.
— Ненавижу, слышишь, — повторила Злата, будто пыталась убедить в
этом себя. — Никогда тебя не прощу…
Хотелось ответить тем же. Оттолкнуть ее. Уйти куда подальше.
Исчезнуть. И обрести, наконец-то, долгожданный покой от этой
дрянной девчонки. Той, которая несколько лет назад сумела выжечь на
моем сердце неизлечимую рану и навсегда остаться в нем ненавистным
воспоминанием.
Но вместо этого я жадно целовал ее. Не просто целовал, а
искренне наслаждался ее нежными устами. Ее ароматом пряной вишни.
Ненужной борьбой наших раскаленных тел. Точно ненужной, потому что
я видел и чувствовал, что и Злата меня хочет. Только не может себе
в этом признаться.
Поймав ее запястья в ловушку, я завел их вместе за спину. Она
слегка встрепенулась, пытаясь освободиться, но я лишь усилил
хватку. Мой потяжелевший взгляд зацепился за ее поднимающуюся
грудь. Ее дыхание превратилось в короткие всхлипы. Прикусив до
легкой боли ее нижнюю губу, я прошептал:
— Покажи, как сильно ты меня ненавидишь.
За несколько дней до
пролога
Злата
— И не забывайте: наше тело — не свалка. Хорошо подумайте,
прежде, чем пихать в рот пищевой мусор. Всем добра, — изобразив
милую мордашку, я послала в экран несколько воздушных поцелуев, —
и, конечно же, обязательно подписывайтесь на меня, если вы еще не
сделали этого раньше. Всех люблю, целую. Ваша Злата Яблонская…
— Злата, я бургеры купила, — как гром среди ясного дня прозвучал
довольный голос сестры из коридора. — А еще картофель по-деревенски
с сырным соусом.
Только не это! Я лихорадочно начала нажимать все возможные
комбинации на айфоне, пытаясь выйти из прямого эфира. Но влажные
пальцы предательски скользили по стеклу и словно специально не с
первого раза попали по нужной кнопке камеры.
Да что ж такое!
Спустя мгновенье я облегченно выдохнула, когда не заметила ни
одного возмущенного сообщения, и инстаграм наконец известил о
завершении онлайн-трансляции.
Надеюсь никто не услышал вопроса сестры, иначе моей карьере ЗОЖ-
блогера конец. Кто в здравом уме будет слушать советы о правильном
питании от человека, который тайком от подписчиков питается
фастфудом? Моя аудитория точно не простит такого обмана. Сожгут на
всеобщем костре негодования и презрения как страшную ведьму в
средневековье. А без ежедневной рекламы и блога я не смогу
содержать своего трехлетнего сына и сестру, которой в этом году
нужно поступать в университет.
