Ничем не примечательный жаркий
августовский день прервал звонок в дверь.
Бабушка возилась в кухне с тестом
для пирожков, поэтому я поспешно бросилась в коридор, по привычке
даже не глянула в глазок и доверчиво распахнула дверь нараспашку. И
вот уже некоторое время я просто таращусь на огромного хмурого
мужчину, не смея произнести ни звука.
Он осматривает меня цепким взглядом
с головы до кончиков пальцев на босых ногах и удовлетворённо
хмыкает.
– Ты – Ася? – хрипло спрашивает
он.
Его прокуренный голос звучит грубо.
Меня пугает этот человек. Он выглядит устрашающе. Бандит. Подонок.
И мне кажется, что его приход – это знаковое событие. Что он
пришёл, чтобы перевернуть мою жизнь. А может, даже оборвать её.
Я всегда знала, что однажды это
произойдёт. Всю мою сознательную жизнь бабушка твердила мне, что
мой никчёмный отец крупно задолжал уважаемому человеку и однажды он
постучит в нашу дверь, чтобы забрать долг.
Я всегда смеялась над бабушкой: ну
что с нас можно взять? Живём впроголодь, в старой двушке в бараке
под снос на окраине города. Но чем старше я становилась, тем больше
печалилась бабушка. Вечерами она усаживала меня перед собой и
часами расчёсывала мои светлые волосы длиной до поясницы, заплетала
мне косы и внезапно начинала плакать. Она причитала надо мной,
просила прощения, что не сможет меня уберечь, что судьба всё решила
за меня. Но я не понимала смысла её слов до этого самого
момента.
Вчера мне исполнилось восемнадцать.
А сегодня в нашу дверь позвонил этот мужчина.
Выше меня сантиметров на тридцать, с
огромным мускулистым телом, массивными руками со вздутыми венами,
огромными длинными ногами; его лицо покрыто густой чёрной щетиной;
глаза – как два агата, чёрных и блестящих, смотрят с издёвкой;
тёмные, как смоль, волосы средней длины. Он одет в серую рубашку с
закатанными до локтей рукавами и свободные лёгкие брюки чёрного
цвета.
– Ну что, Ася, не нравлюсь? –
усмехается он, и я краснею.
Чувствую, как лицо заливает алым
цветом. Хочу спрятать взгляд от него, но не могу. Какая-то
неведомая сила заставляет меня пялиться на этого человека.
Слышу шаркающие шаги по коридору.
Бабуля выглядывает из-за моей спины.
– Асенька, что же ты гостей на
пороге держишь? – В этот момент она наконец фокусирует зрение на
том самом госте и ойкает.
– Ну здравствуй, мамаша, – серьёзно
кивает он. – Вот и свиделись.
Бабушка как-то тихо оседает на пол,
цепляясь за дверь. Её лицо сереет, и я понимаю, что это сердце.
Смотрю беспомощно на мужчину, и он на мгновение зажмуривается, а
потом подхватывает бабулю, вызывает скорую и совершает безумное
количество действий, которые я не успеваю отслеживать, потому что
мои глаза заполонили слёзы, меня трясёт от страха, и голова идёт
кругом.
Я так и стою посреди коридора,
потерянная и безучастная. Не вижу ничего вокруг, не хочу понимать,
что происходит, хочу вернуться на несколько минут назад и изменить
всё. Но знаю, что это невозможно. Если кто-то умирает, это
навсегда.
– Ну вот и всё, – передо мной снова
встаёт мужчина.
– Бабушка... умерла, да? – дрожа
всем телом, нерешительно спрашиваю у него.
– Ты совсем, что ли? – с непонятной
обидой спрашивает он. – В больничку везут старую. Я порешал, чтоб
лучший уход обеспечили. Не трясись, поставят на ноги. Мне сейчас
похороны не с руки. Нет времени. Не поймут, если сразу после
похорон свадьбу сыграем.
– Какую свадьбу? – холодею я.
– Нашу, Ася. – усмехается он. – Не
так я, конечно, планировал, но старая подвела. Придётся ждать, а
ждать я очень не люблю. И так ждал тебя долго.
Я не понимаю его. Совсем. Смотрю,
как на диковинную зверушку в зоопарке. А он чиркает по мне взглядом
и хмурится.
– Приоденься поприличнее да
поскромнее. В больницу поедем. – велит он.
