Корпус адмирала погибал. Причем кроме ветеранов, этого еще
толком никто не осознавал. Тридцать второй отдельный танковый,
прорвавшись к трассе и потеряв половину личного состава, катил на
полном ходу в сторону Заставы, перемалывая асфальтовое покрытие
гусеницами в крошево. Тому, кто додумался поверх башен зенитные
модули установить, танкисты обязаны были два ведра водки за свое
спасение поставить. Основной калибр хоть и наносил более серьезный
урон, однако залепить стопятидесятимиллиметровый снаряд в активно
маневрирующую цель было делом сложным. И совсем другое дело от души
поливать ее из автоматической спарки. Продвижение танкистов по
шоссе напоминало безостановочный салют – огневые трассы от колонны
летели во все стороны. Выскочивших на трассу вертушек, танки брали
таранами. И что совсем радовало – неизвестное супероружие
пришельцев в танки на полном ходу не попадало. Как набрали скорость
танкисты, так потери сошли на нет.
Эту особенность Павел про себя отметил. И для всех своих
подчиненных в роте провел краткий инструктаж на тему «хочешь долго
жить – учись быстро бегать в мобильном комплексе» и «движение –
залог крепкого здоровья».
Если один полк танкистов уже можно было считать спасенным, то
остальным силам корпуса приходилось несладко. Сбившись в кучу, они
пока еще успешно отражали наскоки отдельных групп вертушек. Однако
стоит до линии обороны подойти топтунам, а еще не дай бог подтянуть
орудия, поражающие технику из-под земли, то героическая оборона
закончится за минуты.
Павел вывел за стены роту, но бежать куда-то очертя голову не
торопился. Танковую колонну поддержит артиллерия Заставы. А вот как
вытаскивать остальных? Добежать до Весенина рота успеет, но как
только она ввяжется в ближний бой сразу потеряет мобильность и
сгорит за секунды. Полковник искал бреши во вражьих линях и хотя бы
еще одно подразделение землян, которое он сможет вывести без риска
потерять свое собственное.
Так вот же оно! Взгляд Павла упал на овальное пятно на
тактической карте. Игнорируя цепочку командования, Павел напрямую
вызвал командира батальона МКП.
– Майор! Вы чего крутитесь как уж на сковородке?! Немедленно
отходите к Заставе!
– Не можем, Павел Борисович! Если мы отойдем, пехоте и пушкарям
хана! – голос неизвестного майора звучал так, будто он в лотерею
выиграл, а не оказался в окружении орд пришельцев, – вы же сами нас
учили – бить больно, стоять крепко! Вот мы и стоим.
– Учил?! – Павел не понял, о чем говорил майор.
– Академия. С третьего по пятый курс. Курсант Доронин, товарищ
полковник!
– Доронин? Точно! Вспомнил! Стой крепко, Доронин! Бей больно! Я
попытаюсь остальных вывести!
Павел не помнил лица курсанта Доронина. Слишком уж много через
его руки прошло пилотов МКП, чтобы их по голосу или фамилии
узнавать. Но героя-Дронина стоило подбодрить – если его батальон
оставался прикрывать отход основных сил, то жить тому оставалось
недолго.
Эта жертва не должна была быть напрасной! Полковник связался со
штабом.
– Ты чего это раскомандовался, Хоманцев?! – к удивлению Павла,
на его вызов ответил сам адмирал. На фоне отчетливо слышалось
стрекотание автоматов и уханье чего-то более тяжелого. Судя по
всему, Весенин в безопасности не отсиживался, а командовал прямо на
передовой.
– Товарищ адмирал, я только предложение внес… – Павел осознавал,
что отдавая приказы командиру батальона МКП, он нарушил столько
положений устава, что его можно было хоть сейчас отдать под
трибунал.
– Раз внес, чего на полдороги остановился? Полковник, я понимаю,
что мы в дерьме по самые уши. И ты можешь вытащить лишь часть из
нас. Так делай это и наплюй на звания и погоны!
У Павла с души свалилась огромная каменюка. Ему не пришлось,
теряя время, пробивать стены армейской бюрократии своим лбом.
