Он собирается, не глядя на меня. Будто его оскорбляет сама
мысль, что мы можем столкнуться взглядами. Набрасывает
рубашку на свои такие красивые голые плечи, торопливо
застегивая пуговицы.
А восемь часов назад их расстегивали мои пальцы…
Глупая Анжелочка, на что ты надеялась? На то, что после этой
ночи он вдруг заметит тебя, хотя три года не замечал, глядя в
упор?
Нет, я ничего от него не ожидала.
Только в сказках безответная любовь получает огромную награду, и
любимый мужчина в конце истории открывает глаза, падает на колени,
раскаивается, что столько времени тебя не замечал.
Но чтобы вот так! Открыть глаза, глянуть на меня, вытянуться в
лице и торопливо вскочить — а вдруг я вздумаю к нему
прикоснуться.
— Ты ничего не скажешь? — сердце просто истекает кровью от
происходящего.
Да, не этого я ждала, не этого. Только когда увидела его, что-то
внутри гулко вздрогнуло. Струна эмоций, которые я всегда тщательно
скрываю. Всего лишь возвращалась с собеседования, печально
вздыхала, что навряд ли меня возьмут в эту гостиницу. Эти могут
себе позволить перебирать, но я попыталась хотя бы.
А в ресторане на первом этаже взгляд зацепился за мужскую спину,
обтянутую белой рубашкой. Слишком хорошо знакомую мне спину. Такую,
что поставь передо мной сорок одинаковых мужчин спиной, я все равно
узнаю Николая Ольшанского, не поднимая взгляда выше шеи. А уж если
показать затылок — без вариантов.
Ник сидел у бара. Я не смогла пройти мимо…
Что это, если не судьба? — так шептало мое наивное
подсознание.
Во всем, что касалось Ольшанского, я была ужасной наивной дурой.
Ревнивой собственницей. Совершенно не имея на это ни малейшего
права.
— Я был пьян, и не горжусь принятыми вчера решениями, —
ледяным тоном отрезает Ник, всаживая еще один нож в мое бестолковое
сердце. — Эта ночь была моей ошибкой. Это все, что я могу тебе
сказать.
Вот тебе и судьба, Анж, получи, распишись, не жалуйся. Ты ведь
вчера знала, что все именно так и закончится, так?
Нет. Это не только его ошибка. Я сама была пьяна. Не алкоголем —
его жадными поцелуями в гостиничном лифте. Меня заштормило с
первого же. А ведь договаривались, что я просто провожу его до
номера.
Вот только когда он зажал меня у двери номера… Когда я только
глотнула его запах…
Запах сильного потрясающего мужчины.
Запах моей заветной мечты.
Запах моей безумной любви...
Я не могла остановиться. Не могла отказаться от Ника, от того,
что он мне предлагал, хоть и не говоря ни слова. Просто не давая
мне даже вдохнуть, атакуя меня своими губами без остановки.
Мне нужно было, да. Но я не могла.
Моя жизнь была в руинах все это время. Ничего не поменялось.
Только на краткое время из-за темных туч проступило солнце. Вчера.
Когда Ник накрыл мои губы своими.
Сегодня все возвращается на круги своя. И снова надо бегать,
крутиться, думать, на какие деньги жить и оплачивать счета.
Смотреть, как он собирается, чтобы уйти.
— Ник, я тебя люблю, — бессильно произношу, потому что эти слова
невыносимо жгут меня изнутри, — давно люблю. Все три года, что мы
вместе работали.
Сказала, и тотчас же хочу отхлестать себя по щекам. Все эти
признания — для маленьких глупых девочек. Взрослая женщина не
должна вскрываться вот так. Ты или позволяешь себя любить,
милостиво отвечая взаимностью, или молчишь, потому что ничего нет
более бесполезного, чем любовь в одни ворота.
Вот только если я не скажу ему об этом сейчас — никогда не
скажу.
Дошло до того, что я покаялась о чувствах к Нику бывшей
сопернице, а не ему самому.
Мне больно — я точно знаю, какой будет реакция. И все
разыгрывается как по нотам.
Он замирает всего на секунду. А потом рывком поднимается с
постели, подхватывает свой пиджак со спинки кровати, смотрит на
меня в упор, демонстрирует руку, на которой поблескивает золотой
ободок.
