Я со вздохом вышла из кабинета Борисова: выперли всё-таки. Не
зря главный слухач нашего коллектива предупреждала ещё на прошлой
неделе – ждите сокращений! А, так как я не проработала в фирме и
года, и была одной из самых молодых сотрудниц, именно со мной и
решили попрощаться. Хорошо хоть, всё выплатили, что были должны, к
тому же разрешили не отрабатывать две положенных недели.
Илья Леонидович был нормальным начальником. Плотный, среднего
роста, без каких-либо отличительных черт, он не срывался на
подчинённых, но и ни с кем не водил дружбу. Вот и сейчас сообщил об
увольнении буднично, спокойно, да ещё и розочку подарил на
прощание, что не могло избавить меня от гнетущего чувства
ответственности. С каким трудом я нашла эту работу! Как держалась
за неё, понимая, что с моим опытом ничего лучше не отыскать! А
теперь снова предстояло мотаться по собеседованиям, выслушивать
одно и то же про свой возраст и навыки, чтобы в конечном итоге от
отчаянья пойти аниматором или страховым агентом.
Я чувствовала себя глупо, стоя на оживлённом перекрёстке в
деловом костюме и с цветком. Но не выкидывать же его было? С другой
стороны, и возвращаться так рано домой мне совершенно не хотелось.
Поразмыслив, я направилась в ближайшую столовую за котлетами,
компотом и булочками, ведь еда была проверенным средством от
отчаянья. Там же можно было попросить поставить розу в какую-нибудь
бутылку.
Ни разу в жизни я не приносила домой цветы. Наверное, отца это
удивило бы даже больше, чем если бы я вернулась с работы навеселе.
Хотя, он в принципе не интересовался моей личной жизнью, и вряд ли
стал бы уточнять, кто именно и зачем вручил мне розу.
Последний мой парень считал, что цветы – бесполезная трата
денег, и отчасти я была с ним согласна. С другой стороны, разве
можно было судить об этом, ни разу в жизни не получив в подарок
букета? Макс предпочитал вообще ничего не дарить, его слабостью
была еда и разного типа забегаловки, где он всегда платил за нас
обоих. Это и было его единственное достоинство: щедрость.
Он был убеждённым чайлдфри, и вообще не планировал создавать
семью, что меня, жаждущую обычного тёплого счастья, напрягало. К
тому же, у него были и другие раздражающие особенности: он называл
свой дорогой автомобиль «красоткой» и общался с ним, как с
женщиной, постоянно на прогулках трогал меня за зад, глупо хихикал
над своими шутками, и часто меня перебивал. Неудивительно, что мы
расстались: когда при последней встрече ему вдруг понадобился
глубокий поцелуй на виду у всех, я просто отвернулась. Слово за
слово – он назвал меня фригидной и скучной, а я его грубияном, не
знающим элементарных норм приличий…
Вообще-то, таких, как я, называли ведьмами: могла съесть сколько
угодно сладкого и не потолстеть. К тому же, я обладала приятной
внешностью, за что следовало благодарить маму. Светло-золотистые
вьющиеся волосы и тёмные зелёные глаза мне достались именно от неё,
да и хрупкая фигура явно была не отцова. От него разве что
упрямство перешло, ну и, может, нос.
– Олеся, эй! Привет!
Я обернулась: ко мне спешила миловидная шатенка с ямочками на
щеках – моя бывшая однокурсница Наташа.
– О, привет! – улыбнулась я. – Куда летишь?
– На собеседование, – отозвалась она, поправляя ворот блузки. –
А ты? На деловое свидание?
– Нет, – хмыкнула я. – Скорее уж это было прощание – меня
уволили сегодня.
– Сочувствую, – вздохнула Наташа, не выпытывая подробностей. –
Но, как обычно говорит мой старший брат, где-то послали, а где-то
обняли. Пойдёшь со мной в офис «Реконы»?
– Зачем? – удивилась я.
– Со мной должна была знакомая пойти, но передумала. А ждут
двоих. Так и время сэкономишь – вдруг сразу возьмут?
