Егор летел в Дубай с ретрита. На парковке аэропорта его ждал недавно купленный роллс-ройс. Он представлял, как выйдет из частного самолета, сядет в свой автомобиль и поедет в пентхаус в одном из самых зеленых районов эмирата, чтобы обнять свою семью. А на следующий день отправится в новый офис, где начнется очередной виток непростых отношений с партнером, который повторялся уже много раз в течение всей его жизни, просто менялись персонажи и декорации. Значит, урок партнерских отношений так и не пройден…
«Пусть все просто происходит так, как происходит. Я могу менять только себя и свое отношение. Хорошо это или нет? Зависит от того, с какой точки смотреть…»
А с какой точки мы можем на это смотреть? Только с той, которая есть СЕЙЧАС – из точки, где наблюдатель способен увидеть то, что открыто для его восприятия, что считывают его органы чувств и распознает как сигнал – разум.
Запутал тебя? Пойдем в простые и образные смыслы. Представь себя в кинотеатре. Ты сидишь в удобном кресле и смотришь на экран, на котором разворачивается сюжет какого-то фильма – он держит тебя в напряжении, захватил твое внимание, тебе нравится игра актеров.
Вот ты смотришь это кино. Кадры сменяются так быстро, что невооруженным глазом не видна их склейка, не заметно, как они меняются и возникают перед нами в моменте настоящего. Для нас же важна только точка наблюдателя – тот самый момент сейчас. Те события, что уже произошли, – это прошлое, а насчет тех, что только произойдут, мы можем лишь гадать, переживая, куда выведет сюжет героя. Но эти переживания – это еще не наступившее будущее, иллюзия.
А теперь представь, что у тебя есть возможность зайти в операторскую, подойти к кинопроектору, открыть короб, в который вставлена кассета с пленкой, достать ее и положить на стол перед собой. Вот ты смотришь сверху на пленку целиком. Перед тобой уже не проекция на экране, где кадры, слившись воедино, превратились в интересное кино. Ты снова наблюдатель, но твоя точка наблюдения поменялась. Теперь ты знаешь, что на этой пленке уже есть весь фильм с кадрами, превратившимися в сюжеты, и с теми, которые еще не были проявлены на экране, как и твои переживания по поводу судьбы героев, развязки событий. Все это уже есть на пленке, и она лежит перед тобой.
Все существует одновременно. Все сценарии и возможные развязки событий. То, что мы увидим и воспримем, будет зависеть от того, какова наша точка наблюдения и в каком состоянии будет наблюдатель. То есть мы способны наблюдать и материализовать то, что хотим. Но для этого нам необходимо развивать присутствие и осознанность.
Самолет тряхнуло. Затем еще раз, но уже сильнее. Егор ощутил сильный страх, но просто продолжал сидеть и наблюдать за происходящим во внешнем мире и внутри него. Неожиданно он начал вспоминать события, которые, кажется, просто не могли с ним происходить. Но Егор помнил их так же ясно, как видел салон частного самолета, который заходил на посадку в Дубае.
Он не стал сопротивляться возникающим воспоминаниям и просто открылся этому потоку.
В палате реанимации царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь ритмичным писком монитора, отсчитывающего драгоценные удары маленького сердца. Бледный свет флуоресцентных ламп наполнял помещение, создавая холодные, бесчувственные тени, словно отражая бездушность больничных стен. За окном медленно сгущались сумерки, принося с собой долгую и тревожную ночь.
У изголовья кровати стояла молодая женщина. Ей было всего 23 года, но глядя на ее вытянувшуюся тень, можно было подумать, что в палате находится умудренная жизнью старуха, лишившаяся молодости и надежд. Взгляд ее был прикован к хрупкому телу сына, укрытому белоснежной простыней. Изможденное тело на фоне медицинского оборудования казалось еще меньше. Ребенку едва исполнилось три года, и его крошечное сердечко только что пережило сложнейшую операцию. Женщина не могла оторвать взгляд от кардиограммы на экране – единственного признака того, что ее сын еще держится за жизнь.
