НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ
2084-2090 годы
Глава 1: После бури
Осень 2084 года была особенной. Не только потому, что листья на деревьях горели необычно ярким золотом, словно сама природа праздновала победу человечества над теми, кто хотел его "исправить". И не только потому, что в воздухе витало ощущение свободы, которого люди не чувствовали уже несколько лет.
Осень 2084 года была особенной потому, что именно тогда Татьяна Королёва поняла: самое трудное начинается только сейчас.
Я сидела в своём новом кабинете в Международном центре защиты человеческого достоинства – организации, которую мы создали на развалинах империи нео-людей. За окном простирался Женевский залив, спокойный и безмятежный. Но я знала, что эта безмятежность обманчива.
На столе передо мной лежали отчёты со всего мира. Статистика восстановления была впечатляющей: 89% центров реабилитации закрыто, 78% принудительно оптимизированных людей получили хотя бы частичную реабилитацию, 95% лидеров движения нео-людей арестованы или сдались властям.
Цифры были обнадёживающими. Но за каждой цифрой стояли человеческие трагедии, которые невозможно было исправить простыми декретами.
Победа в войне за человеческое достоинство поставила перед нами вопрос, который оказался сложнее любой битвы: как жить дальше? Как строить мир, в котором подобная трагедия больше не повторится?
Легко сражаться против очевидного зла. Гораздо труднее создать устойчивое добро. Зло концентрировано, агрессивно, оно навязывает простые решения. Добро распылено, терпеливо, оно требует постоянных усилий и никогда не обещает окончательных ответов.
В кабинет вошёл Михаил – мой сын, которому исполнилось восемь лет. За прошедшие годы он повзрослел больше, чем следовало бы ребёнку его возраста. Слишком многое пришлось ему пережить.
"Мама, – сказал он, усаживаясь в кресло напротив моего стола, – а почему взрослые всё время хотят что-то исправлять в других людях?"
Вопрос восьмилетнего ребёнка оказался точнее многих аналитических отчётов.
"Потому что легче изменить других, чем принять их такими, какие они есть, – ответила я. – И потому что мы боимся."
"Чего боимся?"
"Того, что если люди останутся разными, то мир будет сложным. А сложность пугает. Хочется простоты, предсказуемости, контроля."
Михаил задумался, как только умеют думать дети – всем существом, не разделяя мысли и чувства.
"А разве плохо, что мир сложный? – спросил он. – Простые вещи быстро надоедают."
Из уст ребёнка прозвучала мудрость, которой не хватало многим взрослым. Именно так – мир интересен, потому что он сложен. Люди ценны, потому что они разные. Жизнь прекрасна, потому что она непредсказуема.
Но для миллионов людей, переживших эпоху нео-людей, эта простая истина была не очевидна. Многие искренне тосковали по "правильному" миру, который им обещали. Свобода казалась им хаосом, выбор – тяжёлым бременем.
Глава 2: Синдром освобождения
Доктор Анна Целительная была одним из лучших психиатров своего времени. Всю свою карьеру она посвятила изучению травм и методов восстановления психики. Но то, с чем ей пришлось столкнуться после краха нео-людей, не описывалось ни в одном учебнике.
"Татьяна, – сказала она мне во время нашей встречи в её клинике, – мы имеем дело с совершенно новым явлением. Я назвала его 'синдромом освобождения'."
Мы шли по коридору реабилитационного центра. За стеклянными дверьми кабинетов я видела людей – бывших оптимизированных, которые пытались заново научиться быть людьми.
"В чём он проявляется?" – спросила я.
"Парадоксально, но многие наши пациенты испытывают не радость от освобождения, а глубокую депрессию. Они не знают, кто они такие, чего хотят, как принимать решения. Годы принудительной 'правильности' лишили их навыков выбора."
