Глава 1. Парижская жизнь.
Дождь барабанил по окнам моей квартиры в седьмом округе Парижа, создавая ритмичную мелодию, под которую я уже два года засыпала и просыпалась. Город Света встретил меня не солнечными лучами, пробивающимися сквозь ажурную сталь Эйфелевой башни, а серыми сумерками и влажным воздухом, который, казалось, пропитал все вокруг – от старых стен моего дома до страниц книг на полках.
Но я не жаловалась. После событий в Лионе серость показалась мне спасением.
Феликс лежал на подоконнике, наблюдая за каплями, стекающими по стеклу. За два года он почти не изменился – тот же рыжий аристократ с зелеными глазами, только теперь в них было что-то новое. Не та мистическая мудрость, что помогала мне видеть будущее, а иное понимание – словно кот научился читать историю предметов по их запаху.
Марго устроилась на коврике возле камина, изредка поскуливая во сне. Собачьи сны стали странными в последние месяцы – она часто вздрагивала и тявкала, словно переживала чужие воспоминания. А Селеста в своей клетке у окна иногда издавала трели, которые звучали как эхо давно забытых мелодий.
Мой дар изменился. Если раньше я могла видеть будущее через глаза животных, то теперь прошлое открывалось мне через прикосновения к предметам. Каждая старинная вещь хранила отпечатки эмоций, воспоминания, иногда целые сцены из жизни своих владельцев. И чем древнее был предмет, тем ярче и болезненнее становились видения.
Работа в аукционном доме "Друо" оказалась идеальным применением для этой способности. Месье Бернар, директор отдела экспертизы, считал меня гениальным оценщиком с феноменальной интуицией. Если бы он знал правду.
– Мадемуазель Дюмон, – раздался голос из прихожей, – можно войти?
Я обернулась. В дверях стояла мадам Селин, моя соседка по лестничной клетке – элегантная женщина за семьдесят с копной седых волос и живыми голубыми глазами.
– Конечно, мадам Селин. Проходите.
– Не хочу беспокоить, дорогая, но у меня к вам необычная просьба. – Она прошла в гостиную, держа в руках небольшой деревянный ящичек. – Это досталось мне от тетушки. Красивая вещь, но есть в ней что-то тревожное. Вы ведь разбираетесь в антиквариате?
Мадам Селин протянула мне ящичек, не подозревая, что просит меня сделать. Я осторожно взяла его в руки, и мир вокруг сразу изменился.
Видение хлынуло как волна.
Я находилась в комнате девятнадцатого века, освещенной свечами. За письменным столом сидела молодая женщина в черном платье, ее лицо было искажено горем. В руках она держала письмо, а перед ней лежал тот самый деревянный ящичек.
"Мой дорогой Шарль погиб на дуэли," – шептала она сквозь слезы. – "Все из-за этого проклятого медальона. Господи, почему я не выбросила его раньше?"
Женщина открыла ящичек, и я увидела лежащий внутри старинный серебряный медальон с выгравированным странным символом – переплетенными змеями, образующими бесконечность. При виде украшения женщина содрогнулась и быстро захлопнула крышку.
"Больше никто не должен пострадать," – пробормотала она и спрятала ящичек в тайник за книгами.
Видение оборвалось. Я моргнула, возвращаясь в свою парижскую гостиную. Мадам Селин смотрела на меня с беспокойством.
– Дорогая, вы так побледнели. Что-то не так?
– Все в порядке, – быстро сказала я, возвращая ей ящичек. – Просто красивая работа. Девятнадцатый век, судя по стилю резьбы. Довольно ценная вещь.
– А что внутри? Тетушка никогда не показывала.
Внутри был медальон, который принес смерть как минимум одному человеку. Но говорить об этом мадам Селин я не собиралась.
– Может быть, лучше не открывать? Иногда семейные тайны стоит оставить в прошлом.
Пожилая женщина внимательно посмотрела на меня.
– Знаете, у меня было такое же чувство. Словно этот ящичек лучше не трогать. – Она прижала его к груди. – Спасибо за совет, дорогая. Пойду спрячу его подальше.
