Пролог
Я никогда не умела наряжаться. Эта нехитрая, по словам моей
подруги Ольги, наука была мне неподвластна. Сочетание зелёного и
ярко-малинового в крапинку, широкий ремень или узкий, колготки в
рисунок или простые - у меня в голове не укладывалось, зачем нужно
помнить обо всех этих нюансах, если вполне сойдёт классическое
сочетание белого и чёрного?
Но сегодня была совсем иная ситуация, требующая вмешательства
настоящего профессионала в мире моды - Ольги.
- Ева, ты совершенно безнадёжна! - стонет она в который раз, когда
я примеряю синий жакет к юбке-карандашу. - Это сюда не
подходит!
А по-моему, весьма неплохо, но спорить с Олей я не
тороплюсь.
- Ладно, вот, бери, - наконец, сжаливается она надо мной. - Отрываю
от сердца. - И извлекает из сумки чёрное платье, больше похожее на
закрытый купальник.
- В этом я не поеду.
- Поедешь, если хочешь произвести на него впечатление.
Под «ним» Ольга имеет ввиду моего босса, на которого я работаю
последние недели полторы. Адам Данилович Левандовский. Безумно
сексуальный, красивый и… недосягаемый. Мне даже порой кажется, что
он - какое-то сверх-существо, которое соткано из несколько иной
материи, чем я. Всегда одет с иголочки, иногда нарочито-небрежно,
от чего внутри всё переворачивается. И пахнет от него так, что с
ума сойти можно от одного аромата его парфюма. А я… Я на его фоне -
просто дешёвая замухрышка.
- Не хочу я производить ни на кого впечатление! Он сказал, чтобы я
была на этой встрече - я буду. А во что я должна быть одета - не
уточнил.
Я всё же натягиваю несчастный синий жакет и застёгиваю его сразу на
все пуговицы, будто рассчитываю, что Оля может предпринять попытку
его отобрать. Смотрится вполне мило, если не считать того, что на
огромных каблуках чуть великоватых мне туфель я еле стою. Но без
них точно никак. Уж лучше прийти голой и в Лабутенах, чем одетой и
без обуви - заверила меня Ольга, и тут я готова с ней
согласиться.
- Как знаешь. Но я бы такого красавчика не упустила.
- У тебя для этого полный арсенал, а у меня - ни единого шанса. Так
что пусть довольствуется тем, что есть.
Я оправляю жакет, юбку, пытаясь натянуть её чуть пониже. На меня из
зеркала смотрит неприглядная бледная девушка - минимум косметики,
простые причёска и одежда, очки в толстой оправе, которые я
стаскиваю, решив, что сегодня буду действовать вслепую в прямом
смысле этого слова.
- Дело твоё, - повторяет Ольга, и я заранее знаю по её тону, что
меня ждёт полный провал.
На приёме ощущаю себя зверушкой, выставленной в клетке на потеху
публики. Женщины морщат нос, мужчины - смотрят насмешливо. Хотя,
возможно, мне это только кажется, потому что чувствую я себя не в
своей тарелке. И зачем Левандовскому понадобилось сопровождение в
виде его неприметной секретарши? На него уже навешалось столько
блондинок и брюнеток, что я удивляюсь, как он ещё не задохнулся,
окружённый всем этим великолепием. Взял бы любую из них в спутницы,
после ужина отвёз бы домой, трахнул во всех позах, подарил бы на
память о себе какую-нибудь безделушку и отпустил на все четыре
стороны. Ведь он так поступает со всей этой
белобрысо-рыже-каштановой сворой, не так ли?
От фантазий на эту тему во рту появляется оскомина, но запить её
глотком дорогущего шампанского я не спешу - не хватало ещё напиться
и начать вешаться на шею Левандовскому, которого пора приговорить к
пожизненному сроку за то, насколько он притягателен.
И вот он направляется ко мне, а я стою, озираясь по сторонам,
пытаясь понять, что могло ему понадобиться.
- Ева, - выдыхает так, что от голоса его по телу бегут мурашки
табунами.
- Адам, - откликаюсь эхом, замечая, что голос дрожит. И выдавливаю:
- Данилович…
