Выпивая в баре с заклятым другом, следи за количеством
принятого на грудь спиртного. А если не уследил - никогда не
соглашайся на авантюру поменяться с ним рабочими местами. А если
всё же согласился - смирись. Не так уж и плоха должность начальника
отдела продвижения, особенно если в комплекте с ней идёт негласная
борьба с начальницей соседнего отдела… В любом случае продвигать
тазики для бань вдвоём будет гораздо веселее!В голове Шаталова
Владислава стучал дятел. А может, сразу два или даже три. Стук
раздавался то в одном виске, то в другом. Потом в затылке, следом -
снова в висках.
Б*яяяя!
Влад повернулся набок, но это не помогло. Вдобавок в рот насыпали
песка, имитируя мини-пустыню Сахару, в которой последний дождь
прошёл пару веков назад. И никакой надежды на благословенный
оазис.
Шаталов всё же нашёл в себе силы и приоткрыл один глаз, жмурясь от
яркого света, льющегося в в одно-единственное, не слишком широкое
окно.
Б*яяя дважды… Его взгляд упёрся в цветастый ковёр на полу, метнулся
на стену напротив, которая была слишком уж близко, и закрылся
вновь.
Просыпался в незнакомых местах Влад редко, но метко. И видимо,
именно в этот раз угодил прямо в яблочко. А главное - почти никаких
воспоминаний о том, что было вчера. Или позавчера - неважно. Важно
было понять, что именно предшествовало тому, что он оказался в
убогой квартирке, где попытка прикрыть нищету коврами соседствовала
с крошечными размерами комнаты и полным отсутствием
вкуса.
Шаталов перевернулся на спину, положил руку на глаза и, сбиваясь
пару раз, мысленно досчитал до десяти. В голове понемногу начинали
всплывать обрывки воспоминаний. Вот они со Степаном Муринским сидят
в баре, вот разговор переходит с блондинок и брюнеток на обсуждение
работы. И виски рекой, и из закуски только лёд, который так и
остаётся на дне бокалов. А потом - пустота. Вообще ничего. И где он
очнулся, тоже остаётся «за кадром». А может, это вообще похищение?
И теперь его будут держать в этой халупе, пока не получат
стребованный выкуп?
Влад всё же нашёл в себе силы, сел на постели и огляделся. Комната
с коврами никуда не исчезла - только закружилась пятнистым
хороводом. Пришлось зажмурить глаза, чтобы не стошнило прямо на
пол. Сотовый обнаружился лежащим на тумбочке возле кровати - это
удалось понять, когда Влад все же распахнул глаза, борясь с
приступом тошноты. Схватив телефон, он набрал на нём первые
всплывшие в памяти цифры. Набранный номер оказался принадлежащим
Степану Муринскому - его давешнему собутыльнику, который мог
пролить хоть немного света на происходящее.
- Алло, – хрипло ответили на том конце на десятый гудок, когда Влад
уже отчаялся и решил положить трубку. - Кто это?
- Стёп, это Шаталов. Вопрос первый: где я? Вопрос второй: ты жив? –
выдохнул в трубку Влад, сжимая переносицу кончиками пальцев.
- А, Влад, – донеслось из трубки. - Я так и знал, что ты позвонишь
рано или поздно. Очнулся?
- Есть такое дело. И все же, где я?
– А ты ничего не помнишь? – задал вопрос Муринский, и Владу стало
окончательно нехорошо.
– Ни черта. Белый лист.
– Ясно, я так и думал что наша авантюра не сработает.
– Какая авантюра? - вновь с опаской уточнил Влад, строя в голове
самые худшие предположения.
- А мы вчера поспорили в баре, что ты сможешь продержаться на моей
должности месяц.
- Мля, только не говори, что я в Рязани, - простонал Шаталов.
– В Рязани. В моей съемной квартире.
Влад начал цепляться за обрывки воспоминаний, пролетающие перед
мысленным взором разноцветном калейдоскопом, от которого затошнило
ещё больше. Вот он опрокидывает в рот очередную порцию виски, и
перед глазами все плывёт. А вот Муринский как назло начинает
подбивать его на какое-нибудь безумство. Как будто знает, что Влад
в таком состоянии способен если не на все, то почти на всё.
