Однажды три брата- бедняка забрели в лес за дровами. Вышли
они на поляну, где сидели у огромного костра три старичка. Братья
попросили разрешения погреться у костра, но старцы ответили, что он
сейчас погаснет- нет дров. Братья переглянулись, да и отдали
старцам все дрова, что насобирали в лесу. Ярко заполыхал
костер.
-Эта шляпка мне не идёт, мама- со смехом заявляю я матери,
которая со снисходительной улыбкой смотрит, как я, дурачась,
примеряю ее и строю себе рожицы в зеркале.
-Люси, милая, если ты сейчас же не выберешь шляпку, то, боюсь,
старину Джека хватит удар- смеётся мать, кривая головой в сторону
улицы, где, словно в подтверждение маминых слов, грустно
слоняется у окна наш кучер, Джек.
Смеясь, мы выходим с покупками от модистки. Садимся в карету,
где мама в очередной раз пеняет мне на то, сколько я времени
провожу в магазинах, и вообще, как несерьёзно, по-детски,
отношусь ко всему. Я отвечаю, деловито надув щеки и поправляя
на носу воображаемые очки, что и ругает-то она меня сейчас
несерьёзно, а, значит, ничья - и мы обе покатываемся со смеху.
Начинается дождь, и Джек, поругиваясь себе под нос, подстегивает
лошадей, чтобы быстрее добраться до дома.
Карета подъезжает к дверям нашего особняка на
Ривертон-авеню, я буквально вываливаюсь из нее, чуть не попав в
большую лужу у крыльца, и бегу к отцу, под неодобрительное
цокание матери, семенящей следом. Мы, беззлобно переругиваясь,
добегаем до его кабинета:
-Ох, Джон. С твоей дочерью я словно Рип Ван-Винкль- мы заходим в
лавку на пять минут, а выходим, спустя годы- смеётся мать, но тут
же ее смех обрывается. Отец сидит, уставившись невидящим взором в
стену. Весь его вид говорит о том, что он пил- растрёпанные волосы,
мятая рубашка, красные опухшие глаза.
-Боже, Джон. Нас не было лишь неделю...- начинает мать, но взмах
руки отца, немного пришедшего в себя, ее обрывает.
-Мы- банкроты, Элли! Банкроты!- отец хватает стакан, стоящий
перед ним, пытаясь налить в него из бутылки, что держит в руке.
Бутылка пуста. Он со злостью смотрит на нее, словно она- причина
всех его бед. И неожиданно запускает в стену. Бутылка разбивается
на сотни мелких осколков, звенящей радугой летящих
вниз....
Так в этот день разбилась и моя жизнь...
Вечерело. Братья,
согревшись, стали благодарить старцев за гостеприимство. Те с
улыбкой переглянулись и старший из них молвил: "Помогли вы нам. И
за чистоту душ ваших награда ждёт. Я-Богатство. Мой средний брат -
Величие. А наш младший- Любовь. Пусть каждый из вас выберет, чьей
награды бы он хотел".
Я ждал этого момента, можно сказать, всю жизнь. Сколько себя
помню, я каждый день мечтал о том, как наступит день, когда я смогу
отомстить человеку, сломавшему жизнь моей семье, забравшему у меня
всё. Да, мои любимые, ваши смерти не останутся
неотмщенными.
Я вспоминаю мать, рыдающую над могилой отца... Крошку Эмили,
которая прижимается ко мне, ее кашель становится все
надрывнее....мать, выходящую из таверны с очередным пьяным мужиком,
лапающим ее. Мать делает вид, что не замечает меня. А мужчина
громко смеётся, выкрикивая непостойности...
Сегодня я отпустил всех слуг, я пью шампанское, наслаждаясь
терпким вкусом победы. Я только что приехал из особняка Джона
Бойла. О, это было прекрасно- видеть, как меняется его надменное,
гордое лицо. Как на нем проступают сперва непонимание, потом
удивление, а затем то, чего я так долго ждал- ужас. Он разорен. Все
его долги скупил я, человек, чью жизнь он разрушил. Чьих родных он
погубил. И теперь он знает. Да, он понимает, что я взамен разрушу
все, что ему дорого. Я требую погасить все векселя немедленно,
внимательно следя за гаммой чувств, обуревающих этого подлеца. Он
боится. О, да, теперь он в страхе- он понимает, что даже пустить
пулю в лоб- не решение. Его жена и малютка дочь будут разорены в
любом случае.
