С самого утра у Эда Милна было
скверное настроение. И дело не в унылом осеннем пейзаже,
открывавшемся из окна его рабочего кабинета, и даже не в монотонном
звуке непрекращающегося дождя, из-за которого у Эда уже второй день
трещала голова и ныло бедро. Всю эту сезонную хандру и обострения
болезней он переживал не первый год и никогда не впадал в отчаяние.
Но в этот раз всё было по-другому. Ему предстояло принять самое
важное и сложное решение в жизни. Но откладывать его дальше было
невозможно.
Сердце Эда сжалось в груди, когда он
закончил перечитывать лежавший перед ним договор о продаже чугунной
фабрики и потянулся за перьевой ручкой.
«Что ж, вот он и наступил — момент
истины, — подумал Эд и хмыкнул, сжав ручку вспотевшими пальцами. —
Настало и моё время сдаться. Уйти на покой, признав поражение. Как
говорится, се ля ви».
Он вздохнул и одним быстром
росчерком поставил свою подпись под договором. Сорок лет трудов,
нервов и бессонных ночей стоила ему эта фирма. И всё ради чего?
Чтобы к концу жизни узнать, что «чугунная посуда вышла из моды» и
дальнейшее производство означает окончательное банкротство?
И разве он не пытался спасти фирму?
Разве не экономил на всём и вся, кроме дражайшей Анеты? И как же
вышло, что этот старый лис Гильен оказался прав?
О, Алан Гильен будет рад узнать, что
упрямец Милн наконец сдался и согласился продать фабрику! Эд
представил себе краснощёкое лицо старого друга и партнёра и тяжело
вздохнул. Что ж, теперь хотя бы их постоянные споры о будущем фирмы
останутся в прошлом. Как любит повторять Анета, «нужно во всём
видеть положительную сторону».
Эд потянулся к верхнему ящику
письменного стола и достал кисет и трубку. Он аккуратно набил
трубку и закурил. Откинулся на спинку кресла и на минуту прикрыл
глаза. Вопреки ожиданиям он вдруг почувствовал облегчение.
«И всё-таки это правильно, —
пронеслось у него в голове. — Нужно было сделать это раньше.
Сегодня же за ужином сообщу о своём решении Алану. Пусть
порадуется, старый лис».
Эд открыл глаза и кинул взгляд на
часы. Без десяти семь. Значит, гости уже собрались и ждут в
столовой. Что ж, время у него ещё было. Ужин подадут ровно в семь,
как обычно — дотошная пунктуальность и привычка всё планировать
всегда была неотъемлемыми чертами характера Эда, и все в доме жили
по расписанию. Его расписанию.
Хотя для молодой жены Эд делал
исключения и часто шёл на уступки. Например сегодня. Ведь идея
пригласить гостей к ужину принадлежала милой Анете. Ей так хотелось
помирить их с Филиппом, что она решила устроить им встречу и не
желала слышать никаких возражений. К тому же гнев Эда со времени
вчерашней ссоры с сыном успел поостыть. Он даже решил помочь ему и
дать денег на открытие его глупого дела. Правда, Филиппу придётся
довольствоваться пятьюдесятью тысячами вместо желаемых трёхсот, но
и это неплохой стартовый капитал. У Эда в своё время и такого не
было.
Эд вытащил из-под кипы бумаг чековую
книжку, аккуратно вписал в неё сумму выплаты и поставил
подпись.
«Вот так. Теперь и Филипп будет
доволен. Хотя я всё равно считаю его затею глупой, ну да ладно.
Анета права — негоже нам с сыном вечно ссориться из-за денег.
Всё-таки мы семья».
Подумав об этом, Эд невольно
улыбнулся. Он ощутил странное чувство удовлетворения и внутреннего
покоя. Даже настроение улучшилось, и на душе полегчало. Это было
сравнимо с тем, что он чувствовал когда-то давно, когда вся семья
собиралась вместе на Рождественские праздники и в доме царили
радость и согласие.
«Старость, — усмехнулся Эд. — Или же
Анета сотворила со мной чудо, превратив из расчётливого торговца в
щедрого и понимающего отца. Впрочем, в последнем я всё же
сомневаюсь. Чёрт, да сегодня будет просто вечер примирения!» — он
мысленно посмеялся.
